Стройка подходила к концу, оставалось только навести лоск, и можно было отчаливать. Леката мысленно готовилась к разногласиям с гильдией, но расстраивалась несильно. Здесь, на Землях Привратников, ее все устраивало, и служить двум господам она не видела смысла. Возможно, следующий ее проект будет менее масштабным, но в том, что она не останется без работы, Леката не сомневалась. Уже сейчас было достаточно писем с предложениями. Оставалось лишь согласовать их с тем, что найдет себе Максис. Хотя чуяло сердце, добром это не кончится. Изотий пока только уговаривал переехать в столицу, заманивал всевозможными благами и близостью родственников, но ведь может и приказать… Махнула рукой: подумает об этом потом. Тем более после того, как Арьяра призналась, что подговорила друга напомнить Максу про приданное супруги на свадьбе Курта и наместник настоятельно попросил сестру не вмешиваться, даже мысль об общении с золовкой не раздражала. Арьяра нынче была тише воды ниже травы. А если что, муж наведет порядок. Дядя Герад и вовсе не высовывался, все-таки чувствовал себя виноватым, и старался лишний раз не мозолить глаза. Что до остальных, после дневников отца многое стало понятнее и легче, и большинство перестало казаться чем-то значимым и опасным.

Подошла к дому и поняла: никакого сюрприза не выйдет. Супруг стоял на пороге, прямо в тени раскидистой вишни. Поймал ее взгляд и улыбнулся. Подхватил в объятия и нежно поцеловал.

— Соскучился жутко, попросил Фагара добросить до дома, — объяснил он между поцелуями. — Какие новости?

— Карлин написал, — осторожно заметила Леката. Наставник появлялся раз в полгода, и она старалась лишний раз не вспоминать о нем, чтобы не злить мужа. — Благодарил за деньги. Передавал тебе привет. У него все хорошо, хоть и после несчастного случая на последней его стройке гильдия запретила ему руководить. Он дает уроки молодым архитекторам, учит их считать прочность конструкций.

— Отлично. А еще? — Максис улыбнулся.

Леката прищурилась. Он поцеловал ее в нос и сдался первым.

— Только что здесь была Тюлетта, принесла новое платье. Сказала, что она уже промолчала один раз и все закончилось бедой, поэтому в этот раз она мне сообщает: госпожа Ларой беременна, — поймал взгляд супруги. — Хочу узнать, так ли это.

— Да, — улыбнулась Леката, — думаю, да.

— Наконец-то… — выдохнул Максис и снова сжал ее в объятиях. — Врата и бездна, мы так давно ждем!

Поцеловал снова.

— У меня тоже есть хорошие новости. Конечно, не такие, как у тебя, но все-таки. Изотий сделал нам предложение, от которого нельзя отказаться.

— Нам? — удивилась Леката.

— Нам, — кивнул Максис. — Меня зовут курировать столичные школы привратников.

— Все две? — съехидничала Леката.

— Все две, — фыркнул Максис. — Подозреваю, Изотий еще что-нибудь навесит, он всегда начинает с одного, а заканчивает другим. Но это уже не важно. Там есть работа для тебя. Как мне кажется, интересная.

Леката приподняла бровь, давая понять, что слушает. Супруг продолжил:

— Здание университета естественных наук. На западной окраине столицы. Правда, начнется только через год, но сейчас нам такие сроки скорее на руку. Что скажешь?

— Надо изучить подробней, — пожала плечами Леката, — но на первый взгляд предложение мне нравится. Есть бумаги?

— Бумаги выдаются довольным мужем в супружеской спальне, — вздохнул Максис и погладил жену по голове.

Леката рассмеялась и прижалась к супругу крепче.

— Надеюсь, у тебя их много, потому что я ужасно соскучилась.

— Целая стопка, сладкая, целая стопка, — заверил ее Максис, обжигая поцелуем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Примирение на пляже

До берега дошли не сразу. Часто останавливались: наглядеться друг на друга, насладиться объятиями и родным теплом. Макс сжимал в ладонях руку ненаглядной так крепко, будто боялся упустить снова, Леката украдкой прижималась к его боку, словно невзначай ныряя в мужские объятия. Со странным трепетом ощущая биение его сердца.

Максис улыбался, разворачивал сладкую к себе, разгонял с ее лица непослушные прядки и целовал требовательно и горячо. Леката не сопротивлялась. Лишь один раз ее кольнула мысль, что кто-то может увидеть их, и, возможно, оскорбиться излишней откровенностью, но прикосновения жадного языка тут же прогнали опасения. В конце концов они взрослые люди, пусть пока еще в разводе, но разве это важно? Им давно не перед кем отчитываться.

Свернули в противоположную сторону от облюбованного горожанами пляжа, обогнули забегающую в воду скалу, немного прошли вдоль берега и, перевалив за очередную каменную купальщицу, оказались в маленькой тихой бухте, спрятанной от посторонних глаз.

Остановились полюбоваться на набегающие на берег волны. Нежно-голубые, искрящиеся от утреннего солнца, легкие и тонкие как дыхание морского бога. Макс обнимал со спины, будто укрывал невидимым плащом от всего: от прохладного ветерка, от теплых лучей и посторонних взглядов.

- Как хорошо, - еле слышно прошептала Леката, а мужчина, сжав ее сильнее, потерся носом о затылок.

- Иди ко мне, сладкая...

Развернул лицом и поцеловал. Гладил губами губы, настойчиво вторгался на чужую территорию языком, сплетаясь с собратом в причудливом танце. Прижимал к себе так, чтобы сквозь ткань Леката почувствовала каждую мышцу, каждый вздох, каждую стадию пробуждающегося желания. Покрывал бесцеремонными поцелуями шею, плечи.

Леката не заметила, когда сняла с него рубаху. Замерла в нерешительности, заметив множество мелких шрамов. Провела ладонью по груди, пробуя их на ощупь.

- Я должна быть осторожна? - прошептала она, целуя в районе ключицы.

- Ты должна быть безумной и жаркой, - хрипло прошептал Максис, увлекая ее за собой к большому камню, - а я буду неосторожен сегодня.

Уселся на гладкую поверхность и поставил Лекату рядом, ровно так, чтобы легко добраться до ее груди. Пуговица за пуговицей расстегнул женскую блузку и так же методично распустил шнуровку белья. Накрыл грудь ладонями, погладил большими пальцами соски и, приблизив сладкую еще немного, добрался до груди языком.