– Почему? – Влага на ее лице мгновенновысохла.

– Ее отец не он. – Адвокат вытащил третийлист. – Когда девочке было четырнадцать месяцев, Лэниган взял у нее образецкрови и послал на анализ ДНК. Он просто не может быть ее отцом.

– Тогда кто… – начал было Лэнс, однако так ине сумел закончить мысль.

– Это зависит от того, кто еще был рядом, – сготовностью подсказал Дж. Мюррей.

– Рядом никого не было, – язвительноотозвалась Труди.

– Кроме меня, – признался Лэнс и медленно прикрылглаза.

Внезапно свалившееся отцовство тяжелым грузомлегло на его плечи. Лэнс терпеть не мог детей. Он мирился с Эшли Николь лишьпотому, что та была дочерью Труди.

– Поздравляю в таком случае! – Дж. Мюррейдостал из ящика дешевую сигару и бросил Лэнсу. – У вас девочка! – Он громкозахохотал.

Труди кипела от злости, Лэнс крутил в пальцахсигару. Когда Дж. Мюррей насмеялся вволю, она спросила:

– Так что же мы имеем?

– Все очень просто. Вы отказываетесь от всехправ на его имущество, а он дает вам развод, ребенка и все, что вы ещезахотите.

– Чем он сейчас владеет?

– В настоящий момент это неизвестно даже егоадвокату. Вашему мужу грозит смертный приговор, так что деньги, возможно,никогда не будут найдены.

– Но я же потеряю все! – воскликнула Труди. –Посмотрите, что он со мной сделал! Когда он погиб, я получила два с половиноймиллиона, а теперь страховая компания готова пустить меня по миру с протянутойрукой.

– Труди имела право на эту сумму, – вставилЛэнс.

– Я могу привлечь его за обман, мошенничествоили что-то в этом роде? – взмолилась она.

– Нет. Слушайте, все намного проще. Выполучаете развод и ребенка. Патрик сохраняет за собой деньги. И все заканчиваетсятихо. В противном случае он расскажет о вашей двойной жизни газетчикам. – Дж.Мюррей побарабанил пальцами по отчетам и фотографиям. – Это будет весьмаунизительно. Вы уже ворошили ваше грязное белье на публике. Лэниган считает,что тоже имеет на это право.

– Где я должна расписаться? – спросила Труди.

Дж. Мюррей налил всем присутствующим водки, ачерез весьма короткое время – и по второму разу. В конце концов речь зашла одурацких слухах: Лэнс, оказывается, бросился на поиски наемного убийцы. Мгновеннопосыпались гневные возражения, и адвокату пришлось признать, что он и сам неповерил этой глупости.

Сколько же слухов ходит по побережью!

Наблюдение за Сэнди Макдермоттом началось ввосемь утра, сразу, как только он выехал за пределы Нового Орлеана и влился впоток машин, следовавших по автостраде номер десять. Довели его до озераПончатрейн, где поток транспорта стал менее плотным. Его автомобиль обогнали ипо радиотелефону сообщили, что адвокат направляется по дороге в Билокси.Следить за Сэнди было нетрудно. Проблемы возникнут с прослушиванием. У Гаяимелись “жучки” для офиса и дома Сэнди, один планировали поставить даже вмашине, однако решение об их установке пока не было принято. Боялись рисковать.Особенно беспокоился Арициа. Он вступил в спор со Стефано и Гаем, говоря, чтоСэнди мог разгадать их намерения и поэтому даже сейчас опасается обсуждатьсерьезные вещи, находясь в помещении.

Сэнди не смотрел через плечо, да и впередисебя видел не так уж много. Он просто вел машину, двигаясь вперед и стараясь незацепить никого рядом. Мысли его были далеко.

С точки зрения стратегии битвы, затеянныеЛэниганом, еще не были проиграны. Иски “Монарх-Сьерры”, его юридической фирмы иАрициа легли на и без того переполненные столы судейских чиновников, так чтоформальная реакция на них требовалась от Сэнди лишь через месяц.

Следственные действия и допросы начнутся неранее чем через три месяца и продлятся целый год. На суд можно рассчитыватьтолько спустя года два. Примерно то же самое и с иском Патрика к ФБР: в одинпрекрасный день в него потребуется внести дополнения относительно мистераСтефано и его консорциума. Дело обещает быть исключительно интересным, однакоСэнди сильно сомневался в том, что ему представится возможность участвовать внем.

Ситуация с разводом вполне управляема.

В центре внимания адвоката оставалосьобвинение в умышленном убийстве. Будучи наиболее серьезной из всех проблем, скоторыми столкнулся Патрик, оно являлось также и первоочередной. В соответствиис законом Патрика должны были судить не позднее, чем через двести семьдесятдней после вынесения обвинения.

Как считал Сэнди, обвинение, построенное наимевшихся уликах, было весьма шатким. Отсутствовали такие важнейшиедоказательные элементы, как установление личности погибшего и обстоятельств егосмерти, а также свидетельства того, что убийцей явился именно Патрик Лэниган.Все зависело от множества мельчайших деталей, и суду никуда не деться от весьмашироких обобщений.

Однако вполне можно было предвидеть, чтообвинение будет исходить и из сложившегося общественного мнения.

К теперешнему моменту в радиусе сотникилометров от Билокси каждый знал картину происшедшего, и фактически былоневозможно найти человека, который не считал бы, что Патрик убил кого-то сцелью инсценировать собственную смерть, а потом украсть девяносто миллионовдолларов. Безусловно, кое-кто восхищался им, мечтая о новой жизни под новымименем и с полными карманами денег.

Но в состав жюри присяжных эти люди не войдут.Большинство жителей округа, если судить по разговорам в кафе и слухам вкоридорах суда, считали его виновным. Пусть посидит за решеткой. Правда, ксмертной казни склонялись очень немногие, оставляя ее для насильников и тех,кто убивал полицейских.

Главное сейчас – обеспечить безопасностьПатрика. Документы из папки на Лэнса, доставленные предыдущим вечером самой Лиав очередной гостиничный номер, рисовали его человеком с взрывным характером исклонным к насилию. Он боготворил оружие и вынужден был даже отвечать навопросы присяжных по поводу нелегального его сбыта через ломбард. Позже обвинениесняли. В дополнение к трехгодичному сроку за контрабанду наркотиков Лэнса такжеприговаривали к двухмесячной отсидке за драку в баре Галфпорта, хотя всеограничилось несколькими днями. Имелись еще два ареста: за другую драку и засопротивление полиции.