раз порывалась обратиться и даже угостить чаем, но шаманствующая гостья сурово давала понять, что хозяйка непристойно отвлекается по пустякам. Какие речи оккультная визитерша толкала бедной Ляле, услышать не довелось, но выражения лиц я уловила примерно такие, мрачно-деловое у Таньки и приятно испуганное у сестры Нурлана. Мужа Ляли дома не случилось, посему мистические посиделки вышли исключительно дамские.

Вдоволь напившись чаев с ароматами, дамы приступили к делу. Ляля достала альбомы и разрозненные пачки фотографий, а Танька, почти не прерывая беседы, кинула материал подручнице на просмотр. В целях выявить среди картинок те, где мистические знаки ничем не замутнены, полезная практика для аколитки, шаманской подмастерицы. Вновь Татьяна пудрила хозяйке мозги, витали подручные слова туманного значения, для разнообразия меня иногда понукали, сухо обвиняя в нерасторопности. Пролистав и просыпав половину разных карточек, я почти отчаялась найти ту самую и готова была дать мастерице первую попавшуюся, чтобы она потренировалась.

Но почти тем же мигом в кармашке одного из увесистых альбомов (не киношного, а семейного) я нащупала бумажный конверт и пальцами ощутила, что он правильный. Наверное, оккультная атмосфера впиталась и подействовала. Я вытряхнула содержимое и увидела знакомую фотосерию. Всего карточек оказалось три. Два чаепития, одно с инженером, другое с Гусевым, и последняя, ранее неизвестная. На снимке Нурлан Алибегов стоял, вскинув руки, на фоне изукрашенной филенчатой двери. На двери располагался коллаж из картинок и фотографий. Требовалась лупа, чтобы разобрать детали, но одно изображение бросалось в глаза сразу, то был портрет последнего российского монарха, Николая Второго, вырезанный, очевидно, из старинного журнала. Если учесть, что дверь украшали лет 10–15 назад, то император представлял собою важный символ свободомыслия. Или еще чего. Nota bene.

Не выпуская улики из рук, я моментально стасовала картинки и неслышно подошла к чайному столику.

– Вот тут все видно, очень четкие знаки, – произнесла я бесцветным голосом, слегка склонившись к собеседницам.

Пребывая почти в японском полупоклоне, я сразу поняла, как трудно приходится карточным шулерам: надо было предложить карточки так, чтобы Татьяна и Ляля взяли две другие, а нужную, с инженером следовало незаметно оставить при себе. Валентин, помнится, настаивал, чтобы я сунула фотоулику в рукав, если она отыщется, своего мнения о допустимости мелкой кражи я, увы, не составила!

Однако сеанс пошел иначе, чем я предполагала. Татьяна не успела отреагировать на фотоматериал, обе карточки схватила Ляля и впилась глазами в достославное чаепитие.

"И что они все там находят!" – мелькнуло у меня в голове, пока руки сами прятали третью, правильную карточку в карман рубахи. Пардон!

– Это он, он самый и есть, – убежденно сказала Ляля. – Я думала, что Нурлан бредил, все время повторял: "Найди его, найди его!" А я никак не понимала, где искать.

– Дайте мне, – строго заявила Татьяна, но Ляля не выпускала карточки из рук.

– Который? – спросила я, слегка отмахнувшись от Татьяны.

– Он ходил к Нурлану, у них были дела, а потом… – начала Ляля.

И указала острым ногтем на изображение юноши с глазами фанатика, он гонялся за нами совсем недавно в белой машине и носил кожаное пальто. Но Татьяна не стерпела, ей показалось, что я дерзко нарушила субординацию и вышла из образа.

– Иди на место, – приказала она, потом обратилась к Ляле. – Черные силы здесь

проявлены…

– В последний вечер они пили вместе, – объясняла Ляля. – Я все время подозревала, что это он, но никто мне не верил, он пропал и никто не знал…

– На место! – прикрикнула Танька, совсем забывшись. – Я должна сказать, иначе будет поздно. Линия смерти…

– Ляля, слушайте меня внимательно, – сказала я, не заботясь об образе. – Ничего не предпринимайте сами, и если можете, то скройтесь на какое-то время. И никому не говорите, что у вас нашлись эти карточки, ладно?

– Я сама не знала, что они здесь – сказала Ляля. – А что с ними делать? Я поеду к дяде в Алма-Аты, взять с собой?

– Ни в коем случае! – закричала Татьяна. – Это зло, его нужно прочитать и уничтожить! Сейчас я впитаю знаки, потом мы разведем огонь, зло должно уйти с дымом!

– Мы получали анонимные письма, – невыразительно сказала Ляля и посмотрела на Таньку. – Там сказано, что вещи Нурлана надо сжечь, иначе будет плохо. Это вы писали?

Последовала немая сцена. Танька застыла в недоумении, а Ляля медленно протянула руку за спинку кресла и достала из-за обивки настоящий пистолет небольшого размера. Ну вот, доигрались!

– Да нет, ничего она не писала, – наконец выговорила я, глядя на вооруженную Лялю. – У нее обычные видения, не берите в голову.

– Хорошо, – спокойно сказала Ляля. – Я верю, у вас хорошие рекомендации, иначе никто бы сюда не пустил. Мой муж очень волнуется, у него свои дела, извините, если я вас напугала. Эту карточку я возьму с собой, а эта вам нужна?

Ляля предложила мне картинку с Нурланом у двери, а пистолет небрежно оставила на столе. Пока я соображала, кому может пригодиться новое свидетельство, Татьяна пришла в себя. Боюсь, даже о чем-то догадалась.

– А вам не кажется, – обратилась она к Ляле саркастически. – Что именно они вашего брата и убили?

– Кто? – не поняла Ляля, ошарашенная сменой тона с магического на глумливый.

– Не понимаете? – с дьявольской насмешкой произнесла Танька. – Ничего, очень скоро поймете. Но я вам скажу, только если она уйдет, я много чего о ней знаю.

Ну вот, началось! В принципе Татьяна подозревала всех по очереди в дьявольских умыслах против нее лично, а так же в принадлежности к темным силам и тайным заговорам. Ее знакомые привыкли и выслушивали ужасные обвинения без стыда и негодования. Через какое-то бедняга Таня трогательно каялась и брала подозрения назад до следующего раза. Правда, незнакомые ориентировались достаточно быстро, так что я особенно не волновалась. Однако Вальке будет урок, получит он рекомендации!)

– Хорошо, только давайте в другой раз, – Ляля действительно сориентировалась. – Сейчас я очень занята, вот когда приеду. А карточку возьмите и передайте спасибо за предупреждение, муж расплатится. Извините, что не сразу поняла, из-за этих вкладов в Кувейте у всех крыша поехала, нищенствующие дервиши нас просто замучили!

Я не стала испытывать терпения Ляли, также воздержалась от расспросов о непонятных дервишах, сообразила, что упоминаются иные дела, в которые нас вплели боком и по ошибке. Улыбнувшись Ляле в знак согласия, я поманила Таньку.

– Пошли, – сказала я кратко. – Пора.

– Вы горько пожалеете, – сказала Татьяна хозяйке и поднялась с места. – У них всех черная аура.

Ляля проводила нас к двери, более не интересуясь магией, а мне оставалаось только гадать,