Тетеринцев поднялся и прошел в свой кабинет. Уселся вкресло. Вспомнив про незваного гостя, поднял трубку и набрал номер сотрудниковохраны.

— Ко мне сейчас придет гость, пропустите его, — приказал он.

— Как его фамилия? — спросил охранник.

— Понятия не имею, — проворчал Тетеринцев. — Откуда мнезнать, как его фамилия?! — закричал он. — Это вы должны узнавать его фамилию.

Немного успокоившись, он сказал:

— Он называет себя Дронго.

— Как? — не расслышал охранник.

— Идиот! — Тетеринцев бросил трубку. Потом закричал на весьдом:

— Юрлов!

Его второй водитель появился, словно из-под земли вырос.

— Спустись вниз. Сейчас ко мне должен приехатъ некий типчик.Я не знаю, кто он такой. Назвался то ли «Дронго», то ли «Дранго». В общем, самвсе выяснишь. Если он не сумасшедший, приведи его к нам. — Немного подумав,Тетеринцев добавил:

— И проверь — чтобы прошел без оружия.

— Ясно, — кивнул Юрлов.

Когда он вышел, Тетеринцев снова схватился за телефон.Набрал номер.

— Да, — услышал он сонный голос Ветрова. Это его почему-тоуспокоило. Если бы что-то произошло, полковник не отправился бы спать.

— Извини, — пробормотал он, — я не хотел тебя будить. Как увас дела?

— Уже ночь, — проворчал Ветров. — Пораньше не мог позвонить?У меня завтра… очень тяжелый день.

— Ладно, ладно, я просто так позвонил. Вернее — чтобывыяснить.

— Кретин, — произнес Ветров, бросая трубку.

И это еще больше понравилось Тетеринцеву. Нет, ничегострашного не случилось. Если бы случилось, Ветров не стал бы называть его«кретином». Сам бы к нему примчался. Значит, все шло по плану. Но тогда откудавзялся этот неизвестный знакомый Звонарева?

Они поднялись вместе. Юрлов и Дронго. В кабине лифта Юрловоказался за его спиной, и Дронго испытывал неприятное ощущение: казалось, заспиной стоит убийца, настолько тяжелый взгляд был у встретившего его человека.Но в кабинет Тетеринцева он вошел один. Юрлов остался на пороге, чтобы никогоне впускать.

Хозяин не любил беседовать в шумной компании.

— Добрый вечер, — сказал Дронго, входя в кабинет.

— Здравствуйте, — отрывисто бросил Тетеринцев. — Садитесь. —Он указал на кресло, стоявшее у стола. Кабинет был выполнен «в стиле Версаче»,полюбившемся новой московской буржуазии. Занавески, диван, кресла, подушки…Знаменитый узор покойного итальянца украшал даже письменный стол.

— Вы и есть знакомый Звонарева? — криво улыбаясь, спросилТетеринцев.

— Думаю, что да. А вы, вероятно, депутат Тетеринцев, скоторым он встречался за неделю до смерти.

— Этого я не помню, — заявил Тетеринцев.

— В самом деле?

— Не помню, когда именно мы встречались. Может, это было замесяц до его убийства…

— Не беспокойтесь, за неделю. Я проверял.

— Очень хорошо, — поморщился хозяин кабинета. — Так почемуже вы пришли?

Что вам нужно?

— Вы ведь встречались с ним, так?

— Да, встречался, — проворчал Тетеринцев. — Да, ядействительно с ним встречался. Но я ежедневно встречаюсь с десяткамижурналистов. У меня такая профессия. Я обязан с ними встречаться.

— Понимаю. Конечно, обязаны. О чем вы говорили, можетевспомнить?

— Нет, не могу. Послушайте, вы позвонили мне и сказали, чтовы его друг.

Тогда вы должны мне рассказать, о чем мы говорили. Он ведьвам передал содержание нашего разговора?

Тетеринцев вытащил из ящика стола сигареты «Картье», щелкнулплатиновой зажигалкой и окинул гостя взглядом триумфатора.

Дронго помолчал несколько секунд, потом вполголоса произнес:

— Конечно, передал. Вы говорили о вашем «Порт-банке»,который облагодетельствовал «Прометей-клуб».

Депутат поперхнулся дымом и надрывно закашлял.

— Принести вам воды? — участливо осведомился Дронго.

— Нет, — все еще кашляя, прохрипел Тетеринцев.

Загасив недокуренную сигарету, он достал другую и еще целуюминуту приходил в себя. Дронго же терпеливо ждал. Наконец спросил:

— Вы часто проявляете такую щедрость?

— Нет! — выкрикнул Тетеринцев. — Не часто. Просто мне жальребятишек. — Он щелкнул зажигалкой.

И тут Дронго спросил:

— А вам не жаль погибшего журналиста?

На сей раз Тетеринцев не поперхнулся. Он глубоко затянулся ис какой-то угрозой в голосе проговорил:

— У вас все? Или вы хотите испортить мне всю ночь, вспоминаяпокойников?

— Вы не ответили на мой вопрос, — с невозмутимым видомнапомнил Дронго. — Какая связь между вашим банком и молодежным клубом?

— Никакой, — ответил депутат, с ненавистью глядя на гостя. —Почти никакой. Я им всего лишь помогал. Разве запрещено помогать детям?

— Конечно, нет. Но почему именно этим детям?

Тетеринцев с трудом сдерживался. Он не предполагал, что емуустроят такой допрос в полночь, поэтому выпил вечером довольно много. А теперьбыл вынужден сидеть в своем кабинете и выслушивать гадости от незнакомогочеловека.

— Захотел — и помог именно этим, — с вызовом ответилдепутат. — Еще есть вопросы?

— Есть. В какую сумму обошлась вам покупка дома? Сколькостоил ремонт? В документах вы указали — сто тысяч. Насколько я могу судить,даже ремонт обошелся дороже. Или вы решили заниматься скрытойблаготворительностью? А может, вы, как Деточкин, — переводите все деньги вдетские дома? — Сарказм гостя был слишком очевиден. Дронго специально говорил«на грани фола» — ведь крайне важна была реакция Тетеринцева.

Депутат вскочил на ноги. Ворованные деньги, пусть дажеукраденные благородным киногероем, — это оскорбительно! Указывая на дверь, онзакричал:

— Вон отсюда, убирайтесь! Я не желаю с вами разговаривать.Убирайтесь отсюда!

Дронго поднялся, молча повернулся и вышел из кабинета.Тетеринцев швырнул свою зажигалку в окно. Потом немного отдышался и заорал:

— Юрлов!

Второй водитель появился в кабинете. Он был, как всегда,спокоен. Увидев его, Тетеринцев распорядился:

— Проследить. Узнайте, кто такой и где живет. Может, этомилицейская провокация.