— Прости, Максимыч, — одними губами проговорил я.

Дышать стало трудно. Прежде чем сожаления и угрызения совести разыграли свою громкую партию, мой мозг выдал сигнал тревоги. Я обернулся. Никого.

Первый урок Зорина: надо осмотреть место преступления раньше других. Думай и действуй. Расслабляться нельзя. Осознанно поступив на воинскую службу, ты должен быть воином до конца. И везде.

Я сглотнул, перебарывая эмоции, и констатировал: Зорин умер не сейчас. Болью резануло душу. Я сказал себе: позже, мне нужен холодный ум. Встал с колен и окинул взглядом помещение. Всё как обычно: примятое покрывало кровати, столик с зеркалом, стул, пиджак на спинке. Из кармана торчит портмоне, засунутое поспешно. Светлые шторы, сплит, шкаф. Если кто-то и искал что-то, делал это профессионально и аккуратно. Очень аккуратно.

Стреляли с расстояния около полутора метров, видимо из двери ванной. Зорин не ожидал, удивился. Наверняка есть следы пороха, но это оставим криминалистам.

В глаза бросился болтик на ковролине — откатился от тумбочки к окну, видимо, от удара при падении Зорина. Моё внимание коснулось телевизора. Некоторые привычки у старых разведчиков не меняются. Я знаю, почему Зорин неизменно останавливался здесь, в этой вполне замшелой гостинице, в номере с «гробиной» Панасоником вместо новой цифровой панели!

Наполненный острой, стылой виной и уважением к покойнику, я обошёл его, стараясь ничего не касаться. Обогнул тумбочку, заглянул на тыльную сторону телевизора — да, пара болтиков отсутствует, пара развинчена и просто вставлена для виду. Я сделал так, как учил Зорин, говоря о «закладке» разведчика. О том, что даже в самом невинном месте наиболее важные вещи стоит хранить, перестраховываясь, и о том, что в любом устройстве помимо всякой электроники обязательно найдутся полые пространства. Под его чутким руководством я научился разбирать и собирать быстрее автомата Калашникова бытовые приборы, типа кондиционера, компьютера, телевизора и даже пылесоса.

Я быстро снял заднюю панель Панасоника. Есть! Пакет с застёжкой на двустороннем скотче. В нём две флэшки, карта памяти и телефон Зубра. Я узнаю его из сотен других — столько времени пытался заполучить! Холодок по шее, капля пота по спине. Я открепил пакет и сунул его к себе в карман. Глянул на часы. Прошло две минуты с того момента, как я вошёл. Много!

Но ни один криминалист не припаяет мне это убийство: известно, что мёртвое тело отдаёт тепло неохотно. Чтобы стать таким холодным, взрослый мужчина веса Зорина в небольшом помещении и при таком отчаянно жарящем отоплении должен был пролежать часа два, скорее всего, больше. Это, конечно, навскидку. То есть всё произошло, когда я был в театре, или даже раньше. Сердце замерло в догадке, подсказав мне ответ раньше всех экспертов с их номограммами и математической точностью: Зорин не пришёл ко мне в госпиталь вовремя потому, что уже был убит в тот момент. Он никогда не опаздывает!

Ещё раз взглянув на бывшего наставника и проглотив боль, я зажмурился на мгновение. Попрощался тихо. Встряхнул головой и направился к ресепшну.

— Вызывайте полицию. Ваш постоялец убит. Застрелен, — заявил я апатичному администратору.

Тот сразу проснулся.

— Как убит? А вы куда? Вы не останетесь? Ведь положено же.

— Нет, у меня другие инструкции. С полицией свяжусь сам.

Он уже жал на кнопку быстрого вызова. Правильно, хотя Зорину теперь всё равно. А мне медлить нельзя. Я наверняка следующий. Зорин подозревал это, и пока я был в отключке после операции, выдал мне охрану.

Мда, он мог бы сказать мне большее. С другой стороны, если бы я расслабился, возможно уже сам был бы мёртв.

В сердце зазвенела протяжная струна: как хорошо, что Снежинка улетела! Я б и сам услал её на край Земли сейчас. Дай Бог здоровья её отцу!

Карман оттягивал пакет Зорина. В нём точно было самое важное. Ерунду в закладку не кладут. Уверен, убил Зорина или стукач, или его сообщники. Я должен срочно просмотреть всё, что в пакете. И телефон Зубра изучить от корки до корки раньше, чем он попадёт в нечистые руки. Где это сделать спокойно и так, чтобы меня никто не нашёл?

⁂

Двадцать минут спустя я сидел в красной комнате с розовыми подушками. Пушистые наручники и заячий хвост, прицепленные к завитку у изголовья кровати создавали определенный настрой.

— Пожалуйста, кофе и не беспокоить, — сказал я, садясь на стул перед дамским туалетным столиком.

— Как скажете, босс! Вы заплатили за всю ночь, — сладко пропела модельная красотка в полупрозрачном халатике — таком же, как на сайте по предоставлению эротических услуг, и промурлыкала: — Может, всё-таки составить компанию? Или что-то ещё нужно?

— Желательно планшет или ноутбук, — кивнул я. — Если не затруднит и есть рядом круглосуточная аптека, не откажусь от болеутоляющего. Я добавлю сколько надо.

— Ой, да ладно! У меня пенталгин есть, а ещё лучше Мовалис! И мазь Диклофенак, если наружно. Маме покупала, когда она ногу ломала.

Я улыбнулся:

— Элитные люди элитны во всём. Несите, Жанна, буду очень благодарен. Ваша мама нас не побеспокоит?

— О нет, они с дочкой в другой части дома живут. Всё чётко, босс, это же работа! Ноут сейчас будет.

Через пять минут передо мной дымилась пол-литровая чашка кофе, невесть откуда взявшиеся бутерброды и тоненький ноутбук, сверкающий чистотой, как и всё вокруг.

«Проститутки рулят», — подумал я с благодарностью и погрузился в работу.

Зубр оказался дотошным — возможно, хранил компромат на всякий случай. Вряд ли все эти переговоры были ему дороги, как память. Здесь нашлось и сообщение об операции контр-террор, и об особом положении на границе, и предложение от кого-то по имени Стас пересидеть, а потом отправиться через кордон с «обозом» гуманитарной помощи. Подробности содержания Кролика Роджера сообщались этому же Стасу, а тот в обмен давал распоряжения, консультации и советы.

Среди файлов Зубра я обнаружил и маршруты проезда по городу без попадания на камеры. В том числе за город. Понятно, как Дрон смог доехать до дома на берегу так, что его нигде не засекли. У нашего главаря была карта, которая могла быть доступна только военным и силовикам — весь город, как на ладони, со спецобъектами, особые контакты. Пахло госизменой.

Кто такой Стас? Голос мне не знаком. Впрочем, я не знал всех, кто работает в центральном управлении, как они не знали меня. В этом была вся суть. Логика Зорина оказалась верной, и я убедился в этом, услышав следующий разговор:

«— Мы подозреваем одного из наших бойцов, что он засланный казачок. Фото высылаю. Сергей Брынько.

И я в нескольких ракурсах.

— У нас такой не значится. Я проверил по базам.

— Проверь ещё раз.

— Нет, это не наш».

Мда…