Они наморщили лбы.

— Где ты живёшь? — вдруг заговорил Шишуй.

От этих звуков незнакомец вскрикнул и долго не мог избавиться от дрожи в голосе.

— Я… я-я-я недавно переехал, живу у дороги, рядом с храмом Пуду.

Цзи Ханьфо поразмыслил: действительно, только что галопом прискакал Го Хо, в это сложно было не поверить.

— Как тебя зовут?

— Моя фамилия Ли…

Шишуй снова вмешался и произнёс с затаённой горечью:

— Твой голос звучит знакомо.

— Вот как? Ха-ха-ха… — притворно рассмеялся этот человек.

— В-третьих, — холодно продолжил Цзи Ханьфо, — если ты правда такой трусливый, то зачем забрался так далеко в этот туннель?

Он делано рассмеялся.

— Я заблудился.

Цзи Ханьфо недоверчиво промолчал.

— Кто ты такой? — мрачно и устрашающе повторил вопрос Шишуй.

— Моя фамилия Ли, зовут… зовут… — Шишуй натянул плеть, он застонал и неохотно выдавил: — Зовут… Ляньхуа.

— Ли Ляньхуа? — Цзи Ханьфо и Шишуй представить не могли, что этот человек с таким позором потеряет лицо. Шишуй убрал плеть.

— Так вы чудесный целитель Ли. — Хотя он сказал “чудесный целитель”, но без капли восхищения, словно имел в виду: “Так вы та свинья”.

Ли Ляньхуа однако, раскрыв личность и разрешив недоразумение, вздохнул с облегчением и улыбнулся.

— Верно, верно.

— Цзи Ханьфо к вашим услугам, — спокойно произнёс Цзи Ханьфо.

— Шишуй, — вторил ему соратник.

— Рад знакомству… — начал Ли Ляньхуа, как его прервали.

— Раз уж мы с вами не враги, целитель Ли, можете рассказать, как вы оказались в этом туннеле и зачем приехали?

Ли Ляньхуа вздохнул, понимая, что раз уж Цзи Ханьфо прицепился, легко отделаться от него не получится, и решил говорить прямо.

— На самом деле, когда я сегодня лечил настоятеля Уляо, кое-что произошло…

Он рассказал об утренних событиях.

— Думаю… это дерево упало неспроста…

— Шум на востоке, удар на западе, — ровно заметил Цзи Ханьфо.

Ли Ляньхуа кивнул, вдруг вспомнил, что его не видно, и поспешно добавил:

— Совершенно верно, герой Цзи очень мудр. — Цзи Ханьфо нахмурился: голос Ли Ляньхуа казался знакомым, но на кого он был похож никак не вспоминалось, а от слов “герой Цзи очень мудр” вдруг сделалось неуютно. Ли Ляньхуа же продолжал: — Больше всего внимания в храме Пуду привлекает пагода, которая находится рядом с кельей настоятеля… Переломить крону дерева в пять чжанов высотой может либо сильный порыв ветра, либо же чей-то удар. Если исключить ветер, то чтобы снести только крону, а не всё дерево целиком, нужно находиться близко к ней, и только пагода имеет достаточную высоту. — Он помолчал. — В пагоде хранятся священные останки бонзы, обычно там постоянно ходят люди, не знаю, каким образом там можно спрятаться, но если внутри кто-то был, то пожелай он выйти из пагоды средь бела дня, его непременно бы заметили, так что…

— Вы хотите сказать, что некто по неизвестной причине находился в пагоде и захотел выйти, не привлекая внимания, поэтому сломал дерево, чтобы отвлечь монахов, и пока они сгрудились у дерева, сбежал? — холодно подытожил Шишуй. — Верится с трудом, а человек где? — Пока никто не пойман, никакие доводы не могли убедить Шишуя, что в пагоде кто-то был.

Ли Ляньхуа горько усмехнулся.

— Это… это… по большей части предположение.

— В это не так уж сложно поверить, Шишуй, — медленно проговорил Цзи Ханьфо, — здесь ведь оказался проход.

— И что с того? — фыркнул Шишуй.

— А откуда ты знаешь, что этот туннель не ведёт к пагоде? — хмуро спросил Цзи Ханьфо. Шишуй вздрогнул и замялся. Цзи Ханьфо двинулся дальше по проходу. — Если бы кто-то спустился сюда через книгохранилище, прошёл по туннелю к пагоде, сломал дерево, выбежал из пагоды и вернулся в “Сотню рек” через главные ворота — скажешь, такое невозможно?

— Хочешь сказать, в “Сотне рек” завёлся шпион? — помрачнел Шишуй.

— Не знаю, — спокойно сказал Цзи Ханьфо и вдруг обратился к Ли Ляньхуа: — Целитель Ли, удивительно, как вы смогли отыскать этот туннель лишь на основе предположения.

— А, — отозвался тот, — просто дровник в храме Пуду начал дымиться, а когда я вышел, то увидел, что и из пагоды идёт дым, и предположил, что эти два места могут быть связаны… А затем обратил внимание, что и в “Сотне рек” тоже как будто что-то горит, и подумал, неужели все эти три места сообщаются проходами?..

Цзи Ханьфо даже не удивился.

— И где же вы спустились?

Вопрос поставил Ли Ляньхуа в тупик, он надолго ошарашенно замолчал.

— Я…

— Вы подумали, что между храмом Пуду и “Сотней рек” может быть туннель, нашли место, где он предположительно мог проходить, выкопали яму и спустились, верно? — ровным голосом сказал Цзи Ханьфо.

— А… ха-ха-ха-ха… — неловко рассмеялся Ли Ляньхуа.

— Этот проход действительно ведёт в “Сотню рек”, а теперь скажите, правда ли на другом конце — пагода?

Ли Ляньхуа долго молчал, а потом только вздохнул.

— Да.

— Целитель Ли… — медленно начал Цзи Ханьфо. — Будь глава моего ордена жив, он бы обругал вас на чём свет стоит…

— Да… — Ли Ляньхуа всё так же горько улыбался.

— Если умный прикидывается дурачком, то он несравненный глупец, — холодно сказал Шишуй.

Ли Ляньхуа беспомощно согласился.

Втроём они прошли по образованному естественными трещинами туннелю, в конце оказалось два выхода: один — в дровник храма Пуду, другой — в пагоду. Только выход в храм Пуду был придавлен дровами, и выйти можно было только через пагоду. Плиты пола в пагоде раскололись от времени, а выход в дровнике, похоже, был настоящий, только монахи так завалили его, что открыть не представлялось возможным. Они осмотрелись и вернулись к “Сотне рек” тем же путём. Цзи Ханьфо вдруг заговорил:

— Целитель Ли, кто-то сбежал отсюда, совершив злодейство. У входа в мою усадьбу лежит труп.

— Труп? — ужаснулся Ли Ляньхуа. В этот момент он почувствовал, что правой ногой наступил на что-то, и закричал: — Призраки!

Шишуй щелчком плети слегка ударил по этой вещи и равнодушно произнёс:

— Всего лишь куриная кость.

— Ах, как неловко, — смутился Ли Ляньхуа.

Глава 26. Пение сутр, пламя

Когда они медленно приблизились к лежащим возле выхода останкам, стало немного светлее, а Цзи Ханьфо с Шишуем, с их острым зрением, хватало и толики света, чтобы отчётливо видеть в окружности многих чжанов. Разглядев облик Ли Ляньхуа, они оба вдруг переменились в лице.

— Ты… ты…

— Я что? — заморгал Ли Ляньхуа.

Невозмутимый Цзи Ханьфо пришёл в некоторое смятение.

— Кто вы такой?

— Кто я такой? — растерялся Ли Ляньхуа. — От неба и земли родились люди, от людей родились люди, сыновья, и внуки, и правнуки. “Кто я такой”