— Книжка лежала на полу около дивана в комнате Карякина, —твердо заявила я.

— Это невозможно, — с потрясающе разыграннымнедоумением сообщила Сима.

— Думаете, вру?

— Просто ошибаетесь.

— Нет. Лично подняла ее.

Полунина выпятила нижнюю губу.

— Хорошо. Спасибо. Пусть будет по-вашему. Книжкавалялась в логове Карякина — маленькой, мерзкой, грязной берлоге. Ей-богу,непонятно, отчего столько времени посвящаем идиотской ситуации. Кстати, с чеговы решили, что книжка моя? Никаких надписей, свидетельствующих о хозяйке, на еестраницах нет.

— Видела вчера ее у вас, — напомнила я.

— Понятно. Так о чем сериал?

— О девушке, которая решила отравить некоего человека,но оставила слишком много следов.

— Детектив? — насторожилась Сима. — Но вродесначала вы говорили о костюмной драме. Только не подумайте, что отказываюсь,нет, нет!

— Речь идет о реальной истории.

— Что ж, великолепно, — закивала Сима, —зритель любит всякие псевдодокументальные ленты.

Мне надоело тянуть кота за хвост, и я решила перейти кактивным действиям.

— Книжку нашла возле дивана в квартире Карякина…

— Боже! — закатила глаза собеседница. — Давас просто переклинило! Впрочем, может, хотите получить денежное вознаграждениеза находку? Однако много дать не смогу.

— Она валялась на полу, около дивана. И знаете, ктонаходился на ложе?

— Похоже, у вас температура, — подытожилаПолунина. — То ли грипп подцепили, то ли другую инфекцию. Давайте потомполялякаем?

— Там был труп Димона, — докончила я.

— Ты че? — взвизгнула Полунина. — Совсемох-ренела?

— Фу! Очень некрасивое выражение, — поморщиласья, — недостойное хорошо воспитанной девушки. Впрочем, раз начала мне«тыкать», то и я тоже отброшу церемонное «вы».

— Какой труп? — прошипела Сима. — Чей труп?

Надо же, а у Полуниной здорово получается изображатьоторопь. Может, зря режиссеры не хотят приглашать наглую девицу на главныероли? Сима явно не без таланта, вон как сейчас сверкает глазами, дажепобледнела слегка.

— Дорогая, — нежно пропела я, — сутьпроизошедшего такова. В восемь утра тебя видела соседка Карякина. Раиса дамасварливая, но осторожная. Поэтому, услыхав звонок, она прильнула к «глазку» иузрела молодую особу с розово-зелено-синими волосами. «Разноцветная» мадамшмыганула к Корякину.

— Ты правда охренела… — снова выпало изо рта Симы.

— Сказала же: ругаться — не комильфо.

— Я там не была!

— Извини, но ты очень приметна: эти твои яркие пряди…

— Ну и что? Сейчас модно колорирование!

— Но мне до сих пор не встречались женщины стольпопугайской раскраски.

— Это не я, — упорно повторила Полунина.

— Предположим, ты говоришь правду. Тогда скажи,пожалуйста, где ты находилась сегодня утром.

— Дома, в постели. Ты меня, кстати, разбудила, —твердо ответила актриса.

— Одна? Извини, конечно, за неделикатность.

— Ага, — кивнула Сима.

— В твоем подъезде есть консьержка?

— Нету.

— Значит, никто не способен подтвердить алиби госпожиПолуниной. Следовательно, ты вполне могла скататься в восемь утра к Карякину,подсунуть ему коньяк с отравой, вернуться домой и нырнуть под одеяло.

— Я не хожу по улицам ночью!

— Восемь — это уже утро.

— А для меня глубокая ночь! Я сова, не поднимаюсьраньше полудня.

Замечательный аргумент! Да девять человек из десяти судовольствием превратятся в сов и филинов и станут валяться на подушках дообеда, только большинству народа приходится работать, поэтому люди поневолестановятся жаворонками. Ладно, начну ломать Симу.

— Ты пару минут назад сказала, что никогда не бывала вмаленькой, грязной берлоге Карякина. Так?

— Ну, да!

— А откуда тогда знаешь, что квартира Димона маленькаяи грязная?

Полунина затравленно огляделась.

— Какая же еще она у него может быть? Карякиналкоголик, он пропил дачу, которую купил У Тришкиных, большую родительскуюквартиру в центре и съехал в спальный район.

— Постой… — насторожилась я. — Вадим владел дачейИгоря?

— Точно.

— А как он ее получил?

Сима сморщила нос.

— Лидия Константиновна после смерти Майи не захотелаболее ездить на фазенду. Тришкина выставила дом на продажу, а Димон егоприобрел.

— Где он деньги взял?

— Понятия не имею! Мне это неинтересно! — воскликнулаСима и, тут же понизив тон, произнесла сквозь зубы:

— Мне без разницы, из какой реки Карякин ведрами лавэначерпал. Все равно он потом их пропил, падая ниже и ниже.

— Значит, ты не была сегодня у Димона?

— Нет!

— А это откуда?

Сима уставилась на розовую перчатку.

— Она ведь твоя, — мило улыбнулась я, — итоже находилась около бездыханного тела.

Полунина открыла рот, потом закрыла его. Снова разинула…

— А на спинке дивана осталось несколько волосрозово-зелено-синей расцветки, — довершила я свои обвинения.

И только произнесла последние слова, как в моем мозгузакопошилась некая мысль, нечто непонятное, пока не оформившееся, этакоесмутное сомнение… Легкая шелковая салфетка, лежащая на моих коленях, упала напол.

— Сима, — к столику подлетела Ася.

— Что? — повернула к ней потерянное лицо Полунина.

Администратор наклонилась к Симе и что-то зашептала.

— Ладно, — кивнула Сима. Потом она глянула наменя, уронила:

— Сейчас приду.

— Без проблем, — согласилась я.