Сима встала и двинулась вместе с Асей в глубь ресторана. Яосторожно осмотрелась. Немногочисленные посетители спокойно занимались едой,барменша, повернувшись спиной к залу, колдовала над бутылками. Моя правая рукасхватила сотовый, оставленный Полуниной на столе. Так, теперь главное —аккуратно открыть аппарат и впихнуть на нужное место «ПС-двадцать». Проделавнесложную операцию, я встала, положила на столик пару купюр и, не дожидаясьвозвращения Симы, выскочила из ресторации.

Вам мое поведение кажется глупым? Вы ошибаетесь, дорогиемои. Сейчас Сима подойдет к столику, обнаружит пропажу «продюсера» и потеряетсамообладание. А что делает женщина, если впадает в истерику? Она звониткому-нибудь из близких людей: маме, сестре, подруге, любовнику и начинаетжаловаться на жизнь. Мы так устроены — обязательно хотим поделиться плохимнастроением, выслушать слова утешения, получить, в конце концов, совет.Конечно, есть люди, тщательно закапывающие свои тайны. Мне не раз попадались нажизненном пути подобные личности, которые, кажется, ни за что неразоткровенничаются. Но потом выяснялось — в минуту слабости, под влияниемчувств, испытывая дискомфорт, «железные» граждане не смогли удержать язык зазубами: одному человеку случайно намекнули на некие обстоятельства, другомусообщили какую-то информацию, третьему пожаловались, перед четвертымнеожиданно, впервые в жизни, разрыдались… Если обойти, порасспросить всех ихсобеседников и сложить полученные сведения, то получится вполне ясная картина.

Сейчас, не найдя меня на месте, Сима должна — простообязана! — задергаться. Полунина артистка, пусть и неудачливая, но оначеловек истероидного плана — иные в лицедеи не идут. Только не надо думать, чтоя сейчас осуждаю актеров! Истероиду свойственны порывистые реакции, он способенубить человека в момент аффекта, но уже через минуту начнет рыдать над трупом.Истероиду трудно дается решение логических задач, он очень тяжело переживаетлюбую стрессовую ситуацию, часто впадает в депрессию и страдает припадкамимеланхолии. Если истероид выбирает себе профессию летчика, хирурга или учителя,это настоящая катастрофа, потому что в напряженный момент у подобного человекасдадут нервы, и он закричит на учеников, бросит скальпель в медсестру илиотпустит штурвал. Истероиды в момент катастрофы эгоистичнее всех эгоистов, ноесли они выживут в пожаре или не утонут во время наводнения, а потом поймут,что потеряли близких, то всю свою последующую жизнь станут мучиться совестью ирыдать по ночам. Из истероидов получаются великолепные музыканты,искусствоведы, модельеры и актеры. Сима артистка, она сейчас схватится замобильный.

Кусая от напряжения нижнюю губу, я выбежала к своему «Пежо»,открыла багажник, вытащила оттуда предусмотрительно прихваченную из дома Иркинукуртку (самый простецкий пуховик темно-серого цвета), быстро переоделась,надвинула на голову капюшон и, выглянув из-за автомобиля, увидела Симу,выскочившую из ресторана.

Вид у Полуниной был полубезумный. Порыв декабрьского ветраразметал ее розово-зелено-синие пряди. Оглянувшись по сторонам, Симазатряслась, потом дрожащими руками застегнула манто, на которое явно пошлишкурки невинно убиенных бродячих кошек, вытащила из сумки мобильный и побрелапо улице, пошатываясь словно пьяная. Я кинулась за предполагаемой убийцейКарякина, сжимая приемное устройство.

Ту-ту-ту… — неслось из наушника, одной из частейпресловутого «ПС-двадцать». Очевидно, человек, с которым желала поболтать Сима,не слышал звонка или не хотел отзываться.

Ту-ту-ту…

— Алло, — вдруг пропел молодой, сильный голос.

Такой тембр должен принадлежать красивой брюнетке с каримиглазами и сочным ртом. Блондинки разговаривают иначе — мягче, нежнее,кокетливее.

— Алло, это кто? — поинтересовалась брюнетка.

— Я. Сима Полунина.

— А! Привет. Ну, как дела?

— Ты.., ты… — начала заикаться Сима. Но тут же чуть невыкрикнула:

— Это могла быть только ты!

— Ясное дело, это я, — засмеялась брюнетка. —Ты же мне звонишь.

— Тебе, сволочь!

— Сима, — сурово отозвалась собеседница, —если ты пьяная, лучше ложись спать.

— Знаешь великолепно, что я не пью! — заоралаПолунина.

Актриса шла метрах в двадцати от меня, диковатой расцветкиволосы волной падали на ее спину. Я невольно зацепилась взглядом за локоны иснова ощутила некий дискомфорт. Но раздумывать над собственными ощущениями былонекогда, в ушах звенел голос Симы.

— Карякин умер!

— Ой, вот неприятность! Хотя ничего странного. Если такпить, то до пенсии точно не доживешь.

— Он выпил!

— Неудивительно. Сотни алкоголиков гибнут от дряни.Нахлебаются стеклоочистителя, — весело щебетала собеседница Симы, —или одеколона, и поминай как звали.

— Это ты!

— Я? Извини, не понимаю тебя.

— Возле дивана лежала моя записная книжка.

— Симочка, — ласково пропела в трубкуженщина, — будь добра, объясни нормально, что ты хочешь сказать. Я поканичего не понимаю. Вадим скончался, его, конечно, жаль. Нам, наверное, учитываяотсутствие у Карякина родственников, придется заняться похоронами. Но при чемтут твоя записная книжка?

— Я, дура, вчера вечером побежала тебе рассказывать…Решила помочь… Сообщила, что Карякин про давние времена пьесу накропал, всехтам подлинными именами и фамилиями назвал. Он тебе отомстить хотел за все!Ничего не простил, ждал момента и дождался! Игоряшка-то у нас богатым Буратиностал, большими деньжищами ворочает…

— Мы с тобой вчера подробно обсудили ситуацию, зачемповторяться?

— Я дура! Да, дура! — заплакала Сима. — Всюжизнь тебе верила! Кто мне обещал? Кто про фиктивный брак пел, а? Я дура, дура…

— Симонька, успокойся. Ты где сейчас находишься? Дома?

— На улице.

— Возьми себя в руки, в подобном состоянии можно подмашину попасть.

— И не надейся!

— Господи, Симуля! Приди в себя, я же твой лучший друг.Кто деньги всегда дает?

— Ты, — всхлипнула Полунина.

— Кто с Мишей познакомил, когда Игорь сТамаркой-сволочью роман закрутил?

— Ты.

— Вот видишь!

— Мишка меня бросил.

— Но это же не по моей вине, — справедливозаметила собеседница Симы, — просто не сложилось у вас.

— Я люблю одного Игоря.