— О господи! Сколько раз обсуждали! Он тебя недостоин!

— Да, да, да!

— Только не плачь. Все уладится. Есть у меня одинмужчина на примете, для тебя отличная кандидатура, в субботу познакомлю.

— Я дура!

— Успокойся.

— А ты сука!

— Сима! Еще одно подобное заявление, и я больше никогдане захочу иметь с тобой дело!

— А-а-а! Сейчас же пойду в ментовку, —окончательно потеряла самообладание Полунина, — и расскажу все. Ой, японяла!

— Что? — устало спросила брюнетка.

— Мы вчера долго говорили в кафе. Потом я домойприехала и не нашла записную книжку и перчатку…

— Думаешь, это я их украла? — издевательскиперебила Симу собеседница. — Очень мило! Милиционеры моментально откроютдело, они обожают искать кожгалантерейные изделия и потрепанные бумажонки.

— Вещи уже нашлись, — прошептала Сима. — И негде-нибудь, а около трупа Карякина. Вопрос, как они попали в его квартиру, еслимоя нога никогда не переступала ее порога?

— Ну и ну! Загадочная история.

— Нет. Это ты!

— Что я?

— Скоммуниздила книжку и перчатку, пока я в туалетходила, а утром, отравив Вадима, подбросила их к дивану.

— Боже! Да зачем?

— Чтобы на меня подозрение упало.

— Симочка, ангел, ты больна.

— Нет! Я поняла твой замысел. Боишься, да? Междупрочим, Нина…

— Любимая моя, — заквохтала брюнетка, —откуда ты взяла такую информацию?

— Неважно!

— Да тебя на испуг берут, обычная милицейскаятактика, — зачастила брюнетка. — Ничего у них нет, наврали семь верстдо небес, и все лесом!

— Я видела!

— Кого?

— Не кого, а книжку и перчатку.

— Да ну? Не путаешь?

— Не-ет. Они уже у меня.

— Менты отдали улики?

— Да.

— Невероятно!

— Ха! Это еще не все. Волосы!

— Ты о чем? — растерянно поинтересоваласьбрюнетка.

— Баба, которая со мной разговаривала, случайнопроговорилась: дескать, на диване, где лежал труп, осталась розово-зелено-синяяпрядь.

— Ну и?

— Мои волосы колорированы слегка иначе, — вдругочень тихо, нормальным голосом, без визгливо-истерических ноток сказалаСима. — Они зелено-сине-фиолетовые. Розовый цвет никогда мне не шел.Думаю, ты просто не обратила внимания на сей нюанс. А еще полагаю, что ты вовсене желала оставить прядку. Она просто выпала из парика!

— Окстись, Сима!

— Нет, нет. Я все теперь вспомнила! Масленица.., парик…Нина.., ты тоже про него вспомнила. Ты же никогда ничего не выбрасываешь, всехранишь…

— Кто тебе сказал? — вырвалось у брюнетки.

— А, испугалась? Нет, после того, что ты вчера сделала,я молчать не стану! Меня хочешь подставить? Думаешь, ни о чем не догадываюсь?

— На какой улице ты находишься? — нервно перебилаСиму собеседница.

— На Петровке.

— Где?

— Возле ЦУМа.

— Иди в метро, на «Кузнецкий Мост». Сейчас приеду ипривезу тебе доказательства.

— Чего? — зашмурыгала носом Сима.

— Дурочка маленькая… — нежно пропела брюнетка. — Яобъясню, где провела сегодняшнее утро, это раз. Теперь два: Карякин жив.

— Врешь!

— Разговаривала с ним полчаса назад. Он, шантажистмерзкий, потребовал денег, заявил: «Плати мне миллион баксов, тогда заберусценарий». Тебя надули. Вчера украли незаметно вещи, ты ж вечно сумкунезакрытой носишь. Стой в метро, первый вагон в сторону «Пушкинской», уже бегу.

— Но зачем?..

— Приеду и объясню. Закручивается очень серьезная игра…Тебя хотят убить! — выпалила брюнетка.

— Кто? — взвыла Полунина. — Почему?

— Собери остатки соображения, — велелголос, — и пойми: нам лучше поговорить лично. Дуй к подземке, на твоесчастье, я в двух шагах от «Кузнецкого Моста».

— Где?

— Все, иди.

Ту-ту-ту-ту… — запиликали гудки отбоя.

Не оглядываясь, Полунина быстро повернула направо, я,надвинув капюшон на лоб, пошла следом. Иркина куртка оказалась очень теплой, помоей спине потек пот.

Только сейчас я сообразила, почему каждый разнастораживалась, глядя на волосы Симы. Глаз приметил различие: актриса имеетзелено-сине-фиолетовую гриву, а прядь волос на спинке дивана была мелирована врозово-зелено-синий тон. Похоже, но не то.

И Раиса, кипя негодованием, помнится, заявила, что ее ввосемь утра разбудила «Барби придурочная» с волосами дикой расцветки. ПочемуРая назвала незнакомку «Барби»? Да потому, что кукла ассоциируется у всех сблондинкой и розовым цветом. Это сейчас, из соображений политкорректности,самая покупаемая игрушка в мире существует во многих ипостасях: она теперьбывает брюнеткой и шатенкой, а также китаянкой, арабкой и негритянкой. Но какни стараются производители, все равно весь мир знает: подлинная Барби —блондинка с голубыми глазами, счастливая обладательница розовой мебели,розового автомобиля, розового дома, розовой лошади, розовой кареты…

Значит, в восемь утра к Карякину приходила не Сима!

Вспотев под курткой, я спешила за бежавшей по улицеПолуниной. Эх, жаль, я раньше не догадалась о казусе, иначе по-другому быпостроила беседу с Полуниной. Ладно, не стоит корить себя за ошибки, они ужесовершены. Надо подумать, как их исправить.

«ПС-двадцать» — замечательное приспособление. Я теперь знаю,кто, прикинувшись Симой, заглянул к Карякину, — Нина, третья жена Игоря.Откуда я взяла сведения? Просто обладаю отличной памятью и хорошо умею слушатьлюдей. Во время беседы Полунина два раза назвала брюнетку по имени. Сначалавоскликнула: «Нет! Я поняла твой замысел. Боишься, да? Между прочим, Нина…»Фраза осталась незавершенной, брюнетка перебила Симу. Потом, спустя некотороевремя, Полунина сказала:

«Масленица.., парик… Нина.., ты тоже про него вспомнила».