женщину в крепкие объятия. Коснувшись губами её виска, он прошептал:

— Ты не говорила, что придёшь.

— Слишком много всего случилось…

Матвей разжал руки и отступил назад.

— Мне очень хотелось увидеться, — призналась Эсма. — Теперь стало легче.

— Я предлагал встретиться несколько дней назад.

— Помню… — улыбнулась колдунья.

Жестом Матвей указал на камень, предлагая сесть.

— Рассказывай. Как твои дела? Как Эрика?

— Эрика? — она усмехнулась. — Неужели все уже всё знают?

Мужчина пожал плечами, как бы говоря: “Смотря, что ты имеешь в виду”. Эсма осторожно села на камень и принялась расправлять складки любимого светло-зелёного платья.

— Она сходит с ума, — сказала колдунья, не отвлекаясь от своего занятия.

— Как обычно.

— Хочет убить Манорока и Роталлеба.

Эсма поджала губы, не решаясь посмотреть на мужчину. Очень не хотелось увидеть ужас и неверие на его лице.

Маг хмуро покачал головой:

— Значит, это правда.

— Что именно?

— Что эрбианцы нашли Воина и Короля, — объяснил Матвей. — Миранда должна мне двадцать драконов по такому поводу.

— Ты спорил с Верховной жрицей?! — недоверчиво спросила Эсма.

— Миранда сама предложила, — пожал плечами мужчина. — К тому же, я камерарий. Мне можно.

Женщина улыбнулась. Вот это ей всегда в Матвее и нравилось. Он всегда умел посмеяться над ситуацией. Даром, что являлся милитарианцем и поклонялся Верховной Богине Милосердия, ещё и являлся главным советником Верховной жрицы своего клана — Миранды. Считалось, что милитарианцы очень серьёзные, но Матвей, видимо, забыл прочитать эту инструкцию.

Немного помолчав, он взял руку Эсмы и сказал:

— Надеюсь, это не очередные Шорс и Эвжен. Тогда все тоже считали, что они Король и Воин. Из-за этого почти начали войну. Я читал об их появлении, ужасно даже подумать, что они были всего лишь самозванцами.

— Точно нет, — посерьезнела колдунья. — Их распознал кристалл.

— Это многое меняет…

В воздухе повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь шумом течения реки.

— И сколько лет этим героям?

— Не больше тринадцати, — удручённо ответила Эсма. — Просто дети…

— И почему же Эрика стремится их уничтожить?

— Они драконы.

— Драконы?! — опешил Матвей.

Он удивлённо посмотрел на женщину, не шутит ли та. Но Эсма не шутила. Так звучала правда жизни, дурацкая правда жизни. Две самые значимые фигуры в мире магии (если не считать Короля Магии), две самые легендарные личности родились во враждебном лагере. Боги оказались слишком жестоки к несчастному народу, чтобы дать им самим взрастить своих освободителей. Теперь они полагались только на воспитательные меры врагов. А это само по себе не могло внушать доверия. Причём не внушало настолько, что некоторые даже хотели убить Манорока и Роталлеба.

— Мы должны их найти и научить, что такое хорошо… — прервала размышления мага Эсма. — И что такое плохо.

От наивности собственных слов стало смешно. Такому не учат. Обычно дети постигают всё сами, а взрослым остаётся лишь следить затем, чтобы они не убились на пути познания.

— Насколько я понимаю, верховная жрица Эрбы не верит, что они будут помогать магам, — медленно сказал Матвей, размышляя вслух. — Она хочет решить всё быстро. Без шума и пыли. В какой-то мере она права.

Заметив поражённый взгляд Эсмы, маг осёкся, ему не хотелось расстраивать женщину, уж слишком сильно он любил её улыбку:

— Я имею в виду, что сорняки нужно вырывать сразу и с корнем. Но Манорок и Роталлеб, конечно, не сорняки. Сомневаюсь, что это все поддержат. В любом случае, Эрика не сможет действовать легально без консилиума. Я практически уверен, что Миранда и, соответственно, все милитарианцы выступят против. Но, так или иначе, остаётся ещё множество кланов. Да и Мастера, наверняка, будут иметь свою точку зрения. Не думаю, что есть повод волноваться. В конце концов, мы ждали Короля и Воина слишком долго, чтобы убить их просто так.

— Мне бы твою уверенность, — вздохнула Эсма. — Хотя ты прав насчёт консилиума. Без совета с прочими Верховными жрицами и жрецами нельзя убить Манорока или Роталлеба. Это слишком серьёзное решение. Я не думала об этом. Хотя… Боги знают, на что решится Эрика.

Жизнь в лагере эрбианцев не располагала к вере в счастливый конец для Великих Короля и Воина. Доводы Элиота оказались слишком убедительными. Он жил в Башне долгое время, а значит, знал всё о настроениях драконов. И потому он столь рьяно доказывал, что солдаты Дрейка никогда не вырастят тех, кто будет сочувствовать магам. Умом эрбианка прекрасно понимала его, но сердцем чувствовала, что её брат по магии ошибается, возможно, не осознавая этого до конца.

Женщина поднялась с камня и принялась ходить из стороны в сторону. Невольно Матвей залюбовался ею. Длинное платье подчёркивало тонкую талию и ровную спину колдуньи. На изящных руках сверкали роскошные браслеты, на пальцах — тонкие кольца. На выступающих сквозь белую кожу ключицах покоился привычный кулон с переливающимся зелёным камнем. Если бы всё сложилось иначе…

Эсма никогда не походила на последовательницу Эрбы. С детства колдунья отличалась от прочих эрбианцев — задумчивостью, размеренностью, миролюбием. Умная, как мать-земля, Эсма не обладала порывистостью природы. По характеру она больше походила на последовательницу Милитарьи. Под защитой Богини Мудрости колдунья чувствовала бы себя гораздо лучше. И ведь она почти сменила лагерь. Если бы не то сражение с драконами, в результате которого погибла её мать!.. Умирая, Элла попросила дочь следовать за Эрбой. И Эсма исполнила последнюю волю матери, пусть ради этого и пришлось пожертвовать своими желаниями.

— Последнее время я не понимаю, — пробормотала колдунья. — Не понимаю, что происходит… Эрика сейчас и буквально месяц назад — это совершенно разные люди.

— Эрика — Верховная жрица, — милитарианец поднялся со своего места и продолжил. — Не такая старая, чтобы быть спокойной, и не такая молодая, чтобы бояться.

Матвей приобнял женщину за плечи и прижал к себе:

— Возможно, нам не стоит вмешиваться, — прошептал он, вдыхая запах леса, оставшийся в её волосах.

— Что? — Эсма даже не шелохнулась.

— Манорок и Роталлеб установят мир, — вкрадчиво произнёс маг. — Это их работа. А наша просто не мешать им.

— Это твой совет? Оставаться в стороне?

— Быть настолько индифферентным, насколько возможно, — подтвердил милитарианец.

В воздухе повисли последние слова. На берегу подземной реки между скалистых горных пород, освещённые золотисто-розовым светом, Эсма и Матвей простояли практически час. Наконец маг вздохнул и отступил. Улыбнувшись, он подал женщине руку:

— Сегодня в лагере жареный кабан, миледи. Буду польщён, если Вы отобедаете со мной.

— Почту за честь, милорд, — рассмеялась она и тут же поправила себя. — Прощу прощения. Мессир.

Матвей задорно улыбнулся, мгновенно скидывая с себя пару лишних лет.

Вернувшись в свой лагерь уже под вечер, Эсма повалилась на лежанку и мечтательно посмотрела