Отголоски ещё давали о себе знать, но про споры и конфликты Дендр не слышал уже половину декады. И, прекратив отслеживать это, лекарь наконец заметил странность, которая пряталась уже не на лестнице, а чисто на втором этаже. Что-то творилось с декадами учеников. И лекарь постепенно приходил к мысли, что гроза родится именно там.

Так уж получалось, что ученики разных поколений редко общались до выпуска и ещё реже начинали друг с другом дружить. Они тренировались и ели вместе, учились в одних классах и спали в соседних комнатах. Но старших мало интересовали дрязги младших. В их возрасте даже год казался существенной разницей, мешающей взаимопониманию. В то же время младшие были слишком увлечены попаданием в Башню и превращением в драконов, чтобы обращать внимание на других. Правда, иногда они старались подражать выпускникам, но это ещё больше отталкивало последних.

Однако в этом году всё пошло не по плану. Тон всему задал Флориан Грин. Дендр редко с ним общался, но знал, что парень амбициозен и действительно хорош в своём деле. Портило его то, что он прекрасно об этом знал. В своей декаде Грин являлся главной звездой. Умный, сильный, красивый. Юноша стремился многое доказать. Декада от него не отставала. Все они готовились стать рыцарями, и Дендр искренне считал, что каждый из них сможет этого добиться. Ничего удивительного, если бы младшие начали им подражать.

Вот только младших выпускная декада долгое время не заботила. То ли они ещё не знали всех деталей, то ли Таис и Роб гоняли их так, что сил на подражание не оставалось. А потом Флориана внезапно назначали следить за Мишель. Наверное, потому, что взрослые драконы не выдерживали её напора (хотя Данайя справлялась довольно легко), а Грину отказаться не позволила бы подростковая гордость. И Дендр полагал, что на паре дней общения всё закончится. Не такой у Браво характер, чтобы надолго останавливаться на одной цели.

А потом лекарь заметил, что Мишель слишком часто упоминает Флориана и Лютецию. Пару дней назад она начала рассказывать ещё и про Ванду и Эмина. Как выяснилось, она и Сайлос проводят с ними много времени. Выглядело так, будто бы выпускники решили взять младших товарищей под своё крыло, хотя раньше они предпочитали просто не замечать первогодок, пока те не становились слишком надоедливыми.

Задавшись целью, Дендр за пару дней разведал обстановку и выяснил, что первогодки в этом году пользовались невероятно популярностью. К примеру, черноглазая Сесиль, шестнадцатилетняя красавица, часто общалась с двумя девочками — Фелисити и Ким. Другой ученик, на год младше — Кол Реан — и вовсе позволял нескольким мальчишкам из младшей декады кататься на своей спине. Насколько знал лекарь, их звали Оскар, Джереми, Бенджамин и Эрик. Об этом ему рассказал помощник Медведя — Элиот Пиква-Лайм. Человеку, служившему у заместителя начальника сыска и суда на протяжении без малого пятнадцати лет, требовалось нечто совершенно особенное, чтобы удивиться. И этим чем-то оказались первогодки, катающиеся верхом на драконе.

Многие слуги и ученики рассказывали об этой странной дружбе. Так или иначе, самая юная декада оказалась на короткой ноге со старшими учениками. Понять причину аномалии старик не мог. На его памяти, если такая дружба и возникала, то заключалась в том, что у выпускника появлялся небольшой хвостик, который старался копировать его во всём. Это выглядело мило и забавно, но никогда не длилось достаточно долго, чтобы обратить на себя внимание большого количества людей.

Размышляя над этим, Дендр чувствовал, что где-то над Башней нависла рука искусного кукловода. Но что могло объединять всех этих людей? Сначала лекарь подумал о каком-то заговоре с целью “свержения” коменданта. Однако тут же с улыбкой отмёл эту идею. Аластора все любили. Он был честен и справедлив. Конечно, он отправлял людей на казнь и давал задания Медведю, но для большинства обывателей это проходило незаметно. Но если не заговор, то что? Эта мысль не давала Дендру спать по ночам. Ему страшно хотелось распутать этот клубок. Понять, откуда дует тот ветер, что гонит грозовые тучи к цитадели. Ведь, чтобы избавиться от этой угрозы, нужно понять, откуда она пришла.

Новые поленья летели в топку, а Дендр всё продолжал сидеть и размышлять над известными ему фактами. И порой в самые тёмные часы ночи лекарь, закрывая глаза, спрашивал сам себя, а не придумал ли он эту историю просто от скуки? В конце концов, Мишель легко могла подружиться с Флорианом, а потом и с другими учениками. А другие первогодки подтянулись.

Ещё одна беда, мешающая спать по ночам — Манорок и Роталлеб, слухи о которых расползались со страшной скоростью. Из-за этого Аластор приказал Дендру разыскать об этой парочке магов всё, что только можно. Возражения лекаря, что всё это пустая трата времени, никого не интересовали. Отчасти Дендр понимал, что легенды могут содержать долю правду. Но разум учёного не мог не заметить, что большинство исторических прецедентов просто кричат: “Никаких Короля и Воина не существует!” Всё равно, что искать наследника Влада и Люси, двух героев дрейкского фольклора, которые, по легендам, вывели драконовы цветы. Говорили, что однажды их наследник выведет новую породу ящеров, которые окажутся бессмертными. Всё это было бабушкиными сказками, в которые верили разве что маленькие дети. Больше этой истории Дендра смешила только легенда о зажжении звёзд. Будто бы кто-то может воссоздать небесное светило! Сам для себя лекарь объяснил возникновение этого мифа так: давным-давно кто-то не знал, как отвязаться от чересчур дотошного ученика и дал ему подобный ответ, мягко намекая, что из сложившейся (боги знают какой) ситуации выхода нет. Впрочем, неважно кто, когда и зачем рассказал эту сказку. Ныне никто из драконов в это не верил. Зато легенды магов почему-то резко начали казаться им реалистичными! Как сказал Людовик: “Слишком невероятно для выдумки.” Будто бы маги могли придумать что-то адекватное!

С давних времён маги старались захватить власть. И ради этого не брезговали любыми средствами. Слух о Манороке и Роталлебе, скорее всего, являлся очередной уловкой, призванной разобщить драконов. Тот факт, что слух пошёл из Дунклеровских земель, ещё ни о чём не говорил. Все знали, что гадалки и маги вылезли из одной ямы. Единственной причиной, почему им разрешалось свободно практиковать своё грязное искусство, было то, что еще во времена Восхождения Дракона они встали на сторону Арлеонов в войне с Лансами, магами и некромантами. С тех пор минуло не одно столетие. И потому вполне логично, что они могли изменить своё мнение, избрав другую сторону. А