– Помню, на улице было холодно – кажется, стоял февраль, – когда он попросил меня о встрече; и мы встретились. Он был еще школьником, вот как. Говоря, что хочет сделать Кёко своей невестой, он выглядел так, будто для него это был вопрос жизни и смерти. Заявил мне, что есть какая-то причина, по которой он должен непременно на ней жениться.

– И вы дали свое согласие?

– Хотел бы я посмотреть на такого отца, который смог бы без колебаний отдать свою дочь восемнадцатилетнему или девятнадцатилетнему юноше, которого он впервые видит… Конечно, я сразу же ему отказал. Но он не ушел и стоял на своем, словно обратившись в камень. Я спросил его, что у него за причина такая, и он заявил мне, что не может сказать. Мне не оставалось ничего другого, кроме как ответить ему, что если его намерения так серьезны, то ему придется для начала выучиться и получить работу, прежде чем возвращаться. Тогда он сообщил, что сам мечтает стать врачом, что собирается для этого поступить в университет, но что он не может ждать так долго. Я не понимал, как этот серьезный молодой человек мог так обезуметь от любви. Что мне оставалось делать? Я объяснил ему, что врач, который женится на моей дочери, станет преемником семьи Куондзи и продолжит наш род – таков заведенный порядок. И, чтобы достичь этого, он должен отвечать всем требованиям. «Я не знаю твоего происхождения и способностей, – сказал я ему, – но нам понадобятся все необходимые документы. Тебе нужно будет пройти обучение в Европе или блестяще окончить университет, всё в таком роде».

– Должно быть, он был разочарован…

– В конце концов я сказал ему, что он, по крайней мере, должен вернуться с врачебной лицензией, и тогда мы поговорим. – Пожилой врач опустил голову и почесал лысину. – Говоря по совести, не то чтобы я в тот момент особенно думал о продолжении нашего славного рода или о наших требованиях к подходящему кандидату. Уверен, что моя жена рассердится на меня за то, что я так говорю. Но я просто пытался заставить юношу отказаться от его намерений.

Жена доктора сидела с удрученным видом.

– Если так посмотреть, я и сам учился в Германии, – продолжил он, – и предыдущие поколения врачей из семьи Куондзи тоже. В эпоху Мэйдзи, с тысяча восемьсот шестьдесят девятого года Германия считалась золотым стандартом обучения медицине. Вот что я сказал мальчику. Я надеялся, что это заставит его сдаться – и это действительно стало для него тяжелым ударом. Честно говоря, он выглядел настолько подавленным, что я даже забеспокоился, не покончит ли он с собой или что-нибудь в этом роде. Представьте же себе мое удивление, когда спустя десять лет он вернулся – с медицинской лицензией в руках, вот как. Он выполнил свое обещание. И это еще не всё. Хотя война и вынудила его все бросить и вернуться домой, он поехал в Германию, чтобы там учиться.

Как раз в то время у меня в штате не было ни одного врача. Найто, на которого мы возлагали все наши надежды, провалил государственные экзамены. Возвращение Макио Фудзино все изменило. Любой на моем месте рассудил бы так же. После того как я легкомысленно сказал все эти вещи, чтобы заставить мальчика уйти, он принял все близко к сердцу и потратил десять лет на исполнение сказанного.

Было ли это возможно, чтобы человек на целых десять лет столь безраздельно посвятил всего себя тому, чтобы добиться осуществления чего-то столь незначительного, как школьная влюбленность? Старик хотел всего лишь пошутить над молодым поклонником своей дочери, но вместо этого отправил его в долгое путешествие в Германию. Но Фудзимаки-сан сделал даже больше этого. Он также сдержал свое обещание, данное мне.

– Если она только ответит, обещаю, что в следующий раз я поступлю как мужчина.

Стало быть, она ответила. И вот он пришел сюда, как мужчина, чтобы продемонстрировать свою решимость жениться на девушке.

Решимость, которая стоила ему десяти лет.

Мне стало грустно от этой мысли.

– Твоя глупая сентиментальность разрушила жизнь нашей драгоценной дочери. Вот что произошло, – бросила хозяйка, снова глядя прямо перед собой.

Рёко Куондзи сидела молча, печально потупившись. «И она хочет наладить отношения в этой семье, – мысленно сказал я себе. – В семье, у членов которой не находится друг для друга ни единого слова утешения, которая уже распалась». Несомненно, когда-то давно между ними были хорошие, теплые отношения.

«Неужели?»

Скверная мысль пришла мне в голову.

Разве та девушка могла быть воспитана в сердечной, любящей семье? Нет, что-то изначально было неправильно в этом доме. Какая девушка, воспитанная любящими родителями, стала бы делать нечто подобное?

Действительно ли Фудзимаки-сан был влюблен в ту девушку? Неужели он посвятил свою жизнь противоестественному созданию, которое могло развратно улыбаться абсолютно незнакомому человеку, когда менструальная кровь струилась по ее ногам? Разве только… разве только весь этот случай не был некоей иллюзорной реальностью – моей собственной безумной фантазией, которую видел только я один.

– У Макио-сана, должно быть, имелись какие-то очень серьезные основания для того, чтобы так отчаянно добиваться этого брака?..

Ацуко Тюдзэндзи озвучила вопрос, который я больше всего хотел задать. Однако она, конечно же, не видела тогда той девочки, так что ее мотивация для этого вопроса была, очевидно, другой.

– Например, мог ли он стремиться войти в вашу семью для того, чтобы завладеть состоянием этой клиники, или…

Пожилой доктор громко расхохотался.

– Не выдумывай глупостей, юная барышня! Просто оглянись вокруг. Где ты тут видишь состояние? Может быть, мы и обладали чем-то до войны, но сейчас прозябаем в бедности, – он горько усмехнулся. – Да и к тому же Фудзино – Макио-кун – принес с собой свои собственные деньги, когда пришел к нам.

– Принес свои собственные деньги?

– Да. Целых пять миллионов иен, куда уж больше…[83] Я был поражен.

– Сумму можно было бы и не называть, – сделала ему замечание сидевшая рядом с ним супруга.

Как бы то ни было, это была чудовищная сумма. Я с трудом представлял себе мужчину, который захотел быть принятым в другую семью, когда его собственное состояние определенно превосходило их. Это было за пределами здравого смысла.

– Откуда у него могло быть такое огромное количество денег?

Мы были в растерянности. Пожилой мужчина поджал губы, взглянул на нас, закатил глаза и тяжело вздохнул.

– Детективы всегда пытаются найти преступления – даже там, где их нет, – сказал он и рассмеялся так сильно, что все его тело затряслось. – Что ж, он происходит из состоятельной семьи из префектуры Яманаси[84]. Все его родственники погибли на войне, и он стал наследником довольно крупной горы. Распродал землю за бесценок, но это все равно принесло ему значительную сумму. Ее он и принес с собой.