очередного занятия в медитационной и моих попыток собрать шарики в столбики, поддерживая при этом с Рэндом занимательную беседу о свойствах артефактов, раздался негромкий стук в дверь, и рыжая аристократка возникла на пороге. Куда только делись гонор и спесь! Бледная, с дрожащими губами, она выглядела жалко, хоть и пыталась держать лицо. Хотела что-то сказать, но не успела, потому что Рэндалл одним быстрым движением поднялся на ноги и холодно сообщил:

– Эйра Хонорс, вы нам мешаете.

– Простите, – пролепетала та, переводя взгляд на меня. – Адри, я правда сожалею…

– Сожалейте где-нибудь в другом месте, – оборвал её дракон. – Это всё равно ничего не изменит.

И вот тогда Веста сломалась окончательно. Захлёбываясь слезами, она упала на колени. Сбивчивые извинения перемежались с уверениями, что она не знала, не думала и вообще не сделала ничего, чтобы получить столь жестокое наказание, но готова искупить вину любой ценой.

– Адриана, выйди на пару минут, – произнёс Рэндалл. Заметив, что я колеблюсь, добавил: – Пожалуйста.

Разговор длился недолго. Веста вышла в коридор с видом больной крысы. Заплаканная и абсолютно уничтоженная. Остановилась напротив меня, дважды пыталась что-то произнести и дважды задыхалась от клокочущих в горле рыданий. Наконец сумела взять себя в руки и проговорила:

– Я была не права. Прости.

– Своё наказание ты уже получила, – сухо ответила я. – Хоть и не от меня.

Произносить, что прощаю её, пусть даже фраза была насквозь формальна, язык не поворачивался. По моему мнению, прощение подразумевало наличие хоть какого-то дальнейшего общения, а таких, как Веста, следовало держать подальше! Да и в её раскаяние я не верила. Сожалела Веста разве что о том, что ошиблась с выбором объекта травли. Не видя смысла продолжать беседу с ней и выслушивать фальшивые извинения, прошла мимо, захлопнула за собой дверь медитационной и поинтересовалась:

– И что же ты от неё потребовал?

– Покинуть академию, – спокойно отозвался Рэндалл. – Вместе с подругами. Чем дальше уберутся, тем лучше для них. И предупредил, что на успешную карьеру они тоже могут не рассчитывать. Таким власть противопоказана.

Он сидел на циновке, скрестив ноги и закрыв глаза, а каменные шарики медленно кружились в воздухе вокруг него, то собираясь в замысловато изогнутые линии, то вновь рассыпаясь.

– А зачем просил меня выйти? – продолжила я. – Разве это было такое секретное распоряжение?

Светлые ресницы дрогнули, поднимаясь. Дракон опалил меня взглядом и осведомился:

– А зачем тебе знакомиться с моей жестокостью?

Вопрос был неожиданным, но ответ пришёл моментально:

– Чтобы знать, чего от тебя ожидать.

– И снова считать меня чудовищем?

– А с каких это пор тебя начало волновать чужое мнение? – прищурилась я.

– Ты не чужая, – ровно напомнил дракон. – Нас слишком многое связывает. И эта связь будет лишь крепнуть. Так зачем мне казаться в твоих глазах монстром?

От едва уловимых бархатистых ноток в его голосе мне стало жарко, а взгляд сам по себе опустился на его губы. Ох, вот про такую связь думать не надо, не надо! И вообще, пора уходить от опасной темы!

– Потому что ты моё чудовище, – пожала я плечами, опускаясь на циновку напротив него. – Личное. И если до сих пор не загрыз и даже не покусал, то уже можно не бояться. – Немного помолчала и добавила: – Хотя я и раньше не особо-то боялась. За исключением разве что лаборатории. Кстати, давно хотела спросить: а почему твой огонь проявляется в виде волка, а не дракона?

Рэндалл едва заметно улыбнулся и ответил:

– Тотемный зверь. Предупреждая твой следующий вопрос: да, тотем и вторая ипостась часто не совпадают. У стихии огня самая сильная связь с бессознательным. Тотемы и их значения у твоих одногруппников будут на втором курсе, а у тебя, согласно нашей договорённости, уже в следующем семестре. Можешь к завтрашнему вечеру почитать об основных тотемах, заодно скажешь, какой, по твоему мнению, у тебя. А когда сила пробудится, узнаем, верно ли ты определила.

– Так нечестно! – пробурчала я.

– Мир полон несправедливости, – ухмыльнулся дракон. – Зато у тебя теперь есть дополнительный стимул поскорее подчинить стихию.

И аккуратно опустил на пол передо мною горку шариков, намекая, что пора от разговоров переходить к практике. Но стоило мне мысленно потянуться к ним, обволакивая каждый тонким «щупом» магии, как Рэндалл взял меня за руку и провёл большим пальцем по ладони, напрочь сбивая всю концентрацию! Я возмущённо уставилась на него, а этот чешуйчатый провокатор лишь невозмутимо бросил:

– Продолжай, не обращай на меня внимания.

Сам он тоже продолжил своё чёрное дело, без слов давая понять, что не забыл об обещании меня соблазнить, и эти прикосновения очень сильно отвлекали. Легко сказать «не обращай внимания»! Мысли так и норовили ускакать всем табуном в весьма далёкую от обучения степь. Вернее, там я бы тоже узнала много нового… Трисс, да как прекратить об этом думать?!

– Рэнд, ты слишком много от меня хочешь, – проговорила я, имея в виду не только то, что он явно переоценивает мои успехи в концентрации.

– Пока я хочу очень мало, – не согласился дракон, но руку убрал.

Недалеко. На моё колено. Но там его ладонь хотя бы просто лежала, а не выводила пальцами узоры, поэтому я лишь вздохнула и принялась строить из шариков восклицательный знак, как символ моего возмущения. Впрочем, интуиция нашёптывала, что это не поможет.

Так и вышло. С этого момента Рэндалл не упускал ни одной возможности коснуться моей руки, обнять за плечи, пробежаться по напряжённым мышцам горячими пальцами, и понемногу, исподволь приучал меня к себе, убеждая без слов, что не произойдёт ничего страшного, если я позволю ему быть ближе. А однажды, когда мы пришли в тренировочный зал, спросил напрямую:

– Кто так сильно тебя обидел?

– Да был один, – я поморщилась.

Воспоминания и впрямь не радовали. Один из моих немногочисленных бывших парней оказался слишком настойчивым и однажды, когда мы гуляли, затащил меня в полуразрушенную беседку, увитую диким виноградом. Я едва вырвалась и до сих пор помнила гадкое чувство беспомощности в чужих объятиях, превратившихся в капкан, руку, шарящую под юбкой, и толстый мокрый язык, за который я, собственно, и укусила, едва он вторгся в мой рот. В общем-то, именно с тех пор я не видела в поцелуях ничего приятного! До того, как познакомилась с Рэндаллом.

– Я не могу исправить то, что он сделал, но позволь показать, что бывает иначе, – негромко произнёс он. – Я не обижу.

– Верю, но вернёмся к этому вопросу, как только пробудятся все четыре стихии, – пообещала я.

– Вернуться мало, такое событие необходимо отметить, – подмигнул дракон и тряхнул головой, убирая