Соплеменники не признали вначале Гвиндора, что ушел юным истройным, а вернувшись, казался похожим на смертного преклонных лет, по причинепережитых им мук и лишений: но Финдуилас, дочь короля Ородрефа узнала иприветствовала его, ибо любила его еще до Нирнаэф; Гвиндор же так пленен был еекрасостой, что назвал ее Фаэливрин, Солнечный Блик на Водах Иврина. Ради ГвиндораТурину дозволено было войти с ним в Наргофронд, и он жил там в почете. Но когдаГвиндор хотел назвать его имя, Турин остановил его, говоря: "Я — Агарваэн,сын Умарта (что означает Запятнанный кровью, сын Обреченного), леснойохотник", — и эльфы Наргофронда не расспрашивали его более.

Вскоре Турин оказался в большой милости у Ородрефа, и сердцапочти всех жителей Наргофронда обратились к нему; ибо он был юн и лишь сейчасдостиг полной зрелости; и на вид истинный сын Морвен Эледвен, темноволосый исветлокожий, с серыми глазами и лицом прекраснее, чем у всех смертных, живших вДавние Дни. Речь его и обращение носили печать древнего королевства Дориаф, идаже среди эльфов его можно было принять за нолдора высокого рода; потомумногие называли его Аданэдэль, Человек-Эльф. Искусные оружейники Наргофрондаперековали для него меч Англахель, и хотя остался он навеки черен, края клинкасияли бледным огнем; и назвал его Турин — Гуртанг, Смертное Железо. Так великибыли искусность и опытность Турина в стычках на рубежах Наргофронда, что сам онвскоре стал известен под именем Мормегиль, Черный Меч; и говорили эльфы:"Мормегиль не может быть убит, разве что по несчастной случайности или отнедоброй стрелы." Потому они дали ему для защиты гномьи доспехи; он же как-то,будучи мрачно настроен, отыскал в арсеналах гномью же позолоченную маску, иперед битвой надевал ее; и враги бежали пред ним.

Тогда сердце Финдуилас отвратилось от Гвиндора, и, противволи ее, любовь ее была отдана Турину; но Турин не понимал, что происходит. Иопечалилось раненое сердце Финдуилас, и стала она бледной и молчаливой.Гвиндора же одолевали мрачные мысли, и как-то он обратился к Финдуилас:"Дева из рода Финарфина, да не разделит нас скорбь; ибо хотя Моргот иразрушил мою жизнь, я все еще люблю тебя. Ступай, куда ведет тебя любовь, ноберегись! Не годится, чтоб Старшие Дети Илуватара сочетались браком с Младшими— век их краток, и они скоро уходят, покидая нас в извечном вдовстве. Не примети рок этого брака; лишь один-два раза, по причине, недоступной нашемупониманию, может случиться обратное. Но человек этот — не Берен. Велик егожребий, и это открыто всем, кто ни взглянет на него, велик, но и черен.Страшись разделить его! Если же это случится, твоя же любовь предаст тебягорести и смерти. Ибо внемли! Хоть он и воистину — Агарваэн, сын Умарта,настоящее имя его — Турин, сын Хурина, того самого, кого Моргот заключил вАнгбанде и чей род он проклял. Не сомневайся в могуществе Моргота Бауглира! Илине запечатлелось оно во мне?"

Долго сидела, задумавшись. Финдуилас, и наконец промолвила:

— Турин, сын Хурина не любит меня и не полюбит никогда.

Когда же Турин узнал от Финдуилас о том, что произошло, онразгневался и сказал Гвиндору:

— Я любил тебя, ибо ты охранил меня и помог мне. Носейчас, друг, ты причинил мне зло, открыв мое истинное имя и призвав на менярок, от которого я, было, сокрылся.

Но отвечал Гвиндор:

— Рок твой не в твоем имени, а в тебе самом.

Когда Ородрефу стало известно, что Мормегиль на деле — сынХурина, он окружил его великим почетом, и Турин обрел власть в Наргофронде. Ноне по душе ему было, как ведут войну его жители — засадами и стрелами,пущенными исподтишка, он жаждал смелых ударов и открытых битв; а его мнениеобретало для короля все больший вес. В те дни эльфы Наргофронда отреклись отсвоей осторожности и вышли в открытый бой; были собраны большие запасы оружия,и по совету Турина нолдоры выстроили большой мост через Нарог от самых вратФелагунда, чтобы их войска могли быстро переправляться через реку. Тогда-топрислужники Ангбанда были изгнаны из всех земель между Нарогом и Сирионом навостоке и до Нэннинга и пустынного Фаласа на западе; и хотя Гвиндор накоролевских советах всегда говорил против Турина, считая опасными его замыслы,он впал в немилость, и никто не считался с ним, ибо силы его стали ничтожны, ион не был больше первым в сражениях. Так Наргофронд стал открыт ненависти игневу Моргота; и все же, по просьбе Турина, о его истинном имени молчали, и,хотя слава о его деяниях достигла Дориафа и слуха Тингола, молва твердила лишьо Черном Мече Наргофронда.

В то время, время краткого мира и робкой надежды, когдасвершения Мормегиля ослабили власть Моргота к западу от Сириона, Морвен сдочерью своей Ниэнор бежала наконец из Дор-Ломина и отважилась на долгий путь вовладения Тингола. Там ждало ее новое горе, ибо она узнала, что Турин ушел и чтос тех пор, как Дракон исчез из земель к западу от Сириона, в Дориаф неприходило вестей о нем; однако Морвен и Ниэнор остались в Дориафе гостямиТингола и Мелиан и жили в почете.

Когда прошло четыре сотни и девяносто пять лет после восходаЛуны, случилось так, что весною того года пришли в Наргофронд два эльфа, звалиих Гэльмир и Арминас; были они из племени Ангрода, но после Дагор Браголлахжили на юге, у Цирдана Корабела. Из дальнего своего пути принесли они весть,что под склонами Эред Вэтрина и в Теснине Сириона собираются стаи орков и лихихтварей; поведали они также, что Ульмо явился к Цирдану, предупреждая его овеликой опасности, надвигающейся на Наргофронд.

— Внемли Владыке Вод! — сказали они королю. —Вот что поведал он Цирдану Корабелу: "Северное лихо осквернило источники,питающие Сирион, и власть моя ускользает из пальцев текучих вод. Но грядет ещехудшее. И потому передай владыке Наргофронда — пусть замкнет врата твердыни ине покидает ее. Пусть бросит камень гордыни своей в бурлящую реку, дабыкрадущееся лихо не отыскало врата."

Ородрефа встревожили темные речи посланцев, но Турин ни закакие сокровища мира не стал бы внимать им и менее всего стерпел бы, чтоб был разрушеногромный мост, ибо стал неуступчив и горд и хотел, чтобы все шло так, как онжелает.

Вскоре после того погиб Хандир, вождь халадинов и владыкаБрефиля; орки вторглись в его земли, и Хандир дал им бой, но люди Брефиляпотерпели поражение и были отброшены в леса. А осенью того же года Моргот,дождавшись своего часа, двинул на племя Нарога самое большое войско из всех,что собирал когда-либо; и Глаурунг Урулоки прополз через Анфауглиф и свершилвеликое лихо в северных долинах Сириона. Под сенью Эред Вэтрин осквернил онЭйфель Иврин, а затем ворвался во владения Наргофронда и выжег Талат Дирнэн,Хранимую Равнину меж Нарогом и Тэйглином.

Тогда вышли витязи Наргофронда, и велик и страшен был в тотдень Турин, и воспряли сердца воинов, когда выехал он, по правую руку отОродрефа. Однако войско Моргота было более многочисленно, нежели сообщалиразведичики, и никто, кроме Турина, защищенного гномьей маской, не мог выстоятьпротив Глаурунга, и эльфы были смяты орками и отброшены в долину Тумхалад, чтомеж Гинглифом и Нарогом; и там они были окружены. В тот день пала гордостьНаргофронда и все его войско; и в разгаре битвы пал Ородреф, и Гвиндор, сынГуилина был смертельно ранен. Но Турин пришел ему на помощь, и враги бежалипред ним; и он вынес Гвиндора из битвы и, скрывшись в лесу, положил его натраву.