Почти без надежды Белег покинул Амон Руд и по следу орковпошел на север, к Перекрестью Тэйглина; затем переправясь через Бритиах,двинулся через Димбар к теснине Анах. Он почти нагнал орков, ибо те не спешили,охотясь по пути и не опасаясь погони, так как шли на север; а Белег даже встрашных дебрях Таур-ну-Фуина не свернул с пути, ибо не было в Средиземье болееискусного следопыта. И вот, как-то ночью, пробираясь по гиблому этому краю, оннаткнулся на неизвестного, что спал у корней огромного сухого дерева; иостановясь перед спящим, Белег увидел, что это эльф. Тогда он заговорил с ним идал ему лембасы, и спросил, что привело его в это страшное место; и тотназвался Гвиндором, сыном Гуилина.

С болью взирал на него Белег, ибо был теперь Гвиндор лишьсогбенной и жуткой тенью себе прежнего — витязя Наргофронда, в НирнаэфАрноэдиад подскакавшего с неистовой храбростью к самым вратам Ангбанда и тамплененного. Не всех пленных нолдоров Моргот предавал смерти, так как были ониискусны в кузнечном деле и в добывании руд и самоцветов; не убили и Гвиндора,но заставили трудиться в копях Севера. Тайными штольнями, ведомыми лишь им, эльфы-рудокопымогли иногда бежать; и вот Белег обнаружил Гвиндора, когда тот, обессиленный,заблудился на неверных тропах Таур-ну-Фуина.

И поведал ему Гвиндор, что, когда лежал, прячась междеревьев, то увидел большой отряд орков двигавшихся на север, и сопровождали ихволки; а еще среди них был человек со скованными руками, и орки подгоняли егобичами. "Был он высок, — говорил Гвиндор, — высок, как люди стуманных холмов Хифлума." Тут Белег открыл ему, что привело в Таур-ну-Фуинего самого, и Гвиндор пытался отговорить его, твердя, что он лишь разделит сТурином уготовленные тому муки. Но не хотел Белег отречься от Турина и, самотчаявшийся, возжег надежду в сердце Гвиндора; вместе двинулись они по следаморков, и вскоре вышли из леса на крутые склоны, что сбегали к бесплодным дюнамАнфауглифа. Там, когда видны уже стали вершины Тангородрима, на закате дня впустынной лощине орки разбили лагерь и, расставив вокруг волков-стражей,предались развлечениям. С запада надвигалась буря, и в то время, когда Белег иГвиндор подкрадывались к лощине, над Теневым Хребтом полыхнула зарница.

Когда весь лагерь уснул, Белег взял лук и в темноте поодному бесшумно перебил всех волков-стражей. Тогда, рискуя жизнью, онипробрались в лагерь и отыскали Турина, скованного по рукам и ногам ипривязанного к сухому дереву; вокруг него в стволе торчали ножи, что метали внего орки, и был он бесчувствен, погруженный в бессильный сон. Но Белег иГвиндор рассекли узы и, подняв его, вынесли из лощины: однако смогли донестиего лишь до ближних зарослей терновника. Там они опустили его на землю; а бурябыла уже близка. Белег вынул меч свой Англахель и рассек им оковы Турина, норок в этот день взял верх, ибо клинок соскользнул, рассекая цепи, и ранилТурина в ногу. Тот внезапно пробудился, охваченный гневом и страхом, и, увидев,что над ним склонился некто с обнаженным мечом, вскочил, громко крича, иборешил, что орки вновь явились пытать его; и схватившись с ним в сумерках, Туринвыхватил Англахель и сразил Белега Куталиона, приняв его за врага.

Но в тот миг, когда Турин стоял свободный и готовый дорогопродать свою жизнь в схватке с вымышленным врагом, в вышине вспыхнула молния, ипри свете ее он увидел у ног своих лицо Белега. И застыл Турин, окаменев ионемев, взирая на ужасную эту смерть, сознавая, что натворил; и так страшнобыло его лицо, озаренное молниями, что сверкали вокруг, что Гвиндор скорчилсяна земле, не смея поднять глаз. А внизу, в лощине пробудились орки, и лагерьзакипел, ибо испугались они грома, пришедшего с запада, считая, что он насланих великими Заморскими Врагами. Потом поднялся ветер, и обрушился дождь, ипотоки хлынули с высот Таур-ну-Фуина; но сколько Гвиндор ни взывал к Турину,предостерегая его об опасности, тот не отвечал, лишь без движения и слез сиделсредь бури над телом Белега.

Когда настало утро, буря умчалась на восток через Лотланн, ивзошло осенее солнце, жаркое и ясное; но, считая, что Турин уже далеко отсюда,и следы его смыты дождем, орки ушли поспешно, не обременяя себя долгимипоисками, и Гвиндор видел издалека, как шагают они по курящимся пескамАнфауглифа. Так и вернулись они к Морготу, оставив позади сына Хурина, что,обезумев, сидел на склонах Таур-ну-Фуина, отягощенный бременем более тяжким,чем их оковы.

Тогда Гвиндор велел Турину, чтобы он помог ему в погребенииБелега; и тот встал, как во сне, и вместе опустили они Белега в неглубокуюмогилу, а рядом с ним положили его большой лук Бельфрондинг, сделанный изчерного тиса. Но злосчастный меч Англахель Гвиндор оставил, сказав, что пустьон лучше мстит прислужникам Моргота, чем лежит, бесполезный, в земле; забрал онтакже лембасы Мелиан, дабы подкрепить силы в дебрях.

Так погиб Белег Могучий Лук, вернейший из друзей,искуснейший из всех, обитавших когда-либо в Давние Дни в лесах Белерианда;погиб от руки того, кого он любил больше всех на свете; и горесть этазапечатлелась на лице Турина и не исчезла более никогда. Но в эльфе изНаргофронда возродились отвага и сила, и, покинув Таур-ну-Фуин, он увел Туринапрочь. Ни разу, пока брели они по бесконечным и горестным тропам, Турин немолвил слова, и шел без цели и желания, в то вермя как год подходил к концу, изима явилась в северные края. Но Гвиндор всегда был при нем, храня и направляя;и так они, следуя на запад, переправились через Сирион и пришли наконец кЭйфель Иврину, источнику у подножья Теневого Хребта, из которого рождаетсяНарог. И там Гвиндор молвил Турину: "Пробудись, о Турин, сын ХуринаТалиона! Неизменный смех звенит над озером Иврин. Его питают кристальные,неутомимо бьющие источники, и хранит его воды от осквернения Ульмо, ВладыкаВод, что сотворил в незапамятные времена его красоту." Тогда Туринопустился на колени и испил воды; и внезапно рухнул оземь, и потоком хлынулислезы, и он был излечен от безумия.

И сложил он песнь по Белегу, назвав ее Лаэр Ку Белег, Песньо Великом Луке, и громко пел ее, невзирая на опасность. Гвиндор же вложил в егоруки меч Англахель, и узнал Турин, что меч этот могуч и тяжек; но клинок егобыл черен и мрачен, а края затупились. И молвил Гвиндор: "Странный этоклинок, и подобного ему не видел я в Средиземье. Он даже скорбит о Белеге,подобно тебе. Но утешься: ибо я возвращаюсь в Наргофронд, где правит родФинарфина, и ты пойдешь со мною, и будешь исцелен и обновлен."

— Кто ты? — спросил Турин.

— Бродячий эльф, беглый раб из Ангбанда, котороговстретил и утешил Белег, — отвечал Гвиндор. — Некогда же был яГвиндором, сыном Гуилина, витязем Наргофронда, пока не ушел на НирнаэфАрноэдиад и не стал рабом в Ангбанде.

— А видел ли ты Хурина, сына Галдора, воителя изДор-Ломина? — спросил Турин.

— Я не видел его, — сказал Гвиндор, — но слухидет по всему Ангбанду, что он все еще не покорился Морготу и что Морготпроклял его и весь его род.

— Этому я охотно верю, — молвил Турин. Встали онии, покинув Эйфель Иврин, шли на юг вдоль берегов Нарога, пока не перехватили ихразведчики-эльфы и не доставили как пленников в потаенную твердыню. Так Туринпришел в Наргофронд.