Ниэнор же бежала в дебрях, пока не иссякли силы; тогда онапала оземь и заснула, а когда пробудилась, было солнечное утро, и онарадовалась свету, словно видела его впервые, и все, что ни попадалось ей наглаза, казалось новым и незнакомым, ибо она ничему не знала названия. Она непомнила ничего, что было прежде, кроме тьмы и тени ужаса; и потому бродилачутко, словно загнанный зверь, и изголодалась, так как пищи у нее не было, аона не умела добывать ее. Она добралась до Перекрестья Тэйглина и прошла его,ища убежища под могучими древами Брефиля, ибо была в вечном страхе, и сдавалосьей, будто тьма, от которой она бежала, вновь овладеет ею.

С юга пришла громыхавшая буря, и в ужасе рухнула Ниэнор укургана Хауд-эн-Эллет, и затыкала уши, чтобы не слышать грома; а дождь хлесталее и промочил насквозь, и лежала она, как умирающий зверь. Там и нашел ееТурамбар, что пришел к Перекрестью Тэйглина, услыхав, что будто бы поблизостибродят орки; и когда при взблеске молнии увидал он мертвую — как почудилось ему— девушку на могиле Финдуилас, то был потрясен до глубины души. Но лесные людиподняли девушку, а Турамбар укрыл ее своим плащом, и они унесли ее в ближайшуюхижину, обогрели и накормили. Едва взглянув на Турамбара, она успокоилась, ибопоказалось ей, что нашла она нечто, искомое во тьме, и не должна с нимрасставаться. Однако когда он спросил ее об имени, роде и несчастье,приключившимся с нею, девушка забеспокоилась, как дитя, сознающее, что от неготребует нечто, но не могущее понять, что именно; и разрыдалась. Потому молвилТурамбар: "Не тревожься. Рассказ твой подождет. Я же дам тебе имя и назовутебя Ниниэль, Дева-Слеза." Услыхав это имя, она покачала головой, ноповторила: "Ниниэль."

Было то первое слово, которое произнесла она с тех пор, какпало на нее заклятье тьмы, и таким на веки вечные осталось ее имя в памятилесных людей.

На следующий день ее понесли в Эфель Брандир; но когдапришли они к Димросту, Дождливой Лестнице, где текучий поток Целеброса бежал кТэйглину, на нее напала великая дрожь, отчего это место позднее было названоНэн Гириф, Содрогающаяся Вода. Не успела Ниниэль оказаться в жилище лесныхлюдей на Амон Обеле, как ее начала бить лихорадка; долго лежала она так, иженщины Брефиля ухаживали за ней и, словно ребенка, учили языку. С приходомосени искусство Брандира исцелило ее, и она могла говорить, но не помниланичего, что случилось с ней до того, как Турамбар нашел ее на курганеХауд-эн-Эллет. Брандир полюбил ее; но сердце Ниниэль отдано было Турамбару.

В то время орки не тревожили лесных людей, Турамбар невоевал, и мир царил в Брефиле. Сердце Турамбара обратилось к Ниниэль, и онпросил ее стать его женой, но в тот раз она попросила отсрочки, хоть и любилаего. Ибо Брандир предчувствовал недоброе, сам не ведая, что и пытался удержатьНиниэль, скорее ради ее же пользы, нежели из ревности; и открыл он ей, что Турамбарне кто иной, как Турин, сын Хурина, и хотя Ниниэль не знала этого имени, теньомрачила ее сердце.

Однако, когда прошло три года после падения Наргофронда,Турамбар вновь попросил руки Ниниэль и объявил, что либо он станет ее мужем,либо уйдет воевать. Тогда Ниниэль с радостью дала согласие, и в день Венца Летаони стали мужем и женой, и лесные люди устроили великое празднество. Однако вконце года Глаурунг выслал против Брефиля орков из своих владений, Турамбар жебездействовал, ибо дал слово Ниниэль, что не пойдет воевать, пока враг неподступит к самым жилищам. Но лесные люди оказались в беде, и Дорлас упрекнулТурамбара, что он не помогает народу, который назвал своим. Тогда всталТурамбар и вновь извлек из ножен свой черный меч, и собрал дружину людейБрефиля, и они разбили орков наголову. Но Глаурунг узнал, что в Брефилеобъявился Черный Меч, и призадумался над этой вестью, замышляя новое лихо.

Весной следующего года Ниниэль понесла под сердцем ребенка истала бледна и печальна; и в то же время в Эфель Брандир пришли первые вести отом, что Глаурунг покинул Наргофронд. Тогда Турамбар выслал разведчиков, ибоныне он распоряжался так, как считал нужным, и мало кто внимал Брандиру. Ближек лету Глаурунг приполз к рубежам Брефиля и залег у западного берега Тэйглина;и великий страх объял лесное племя, ибо всем стало ясно, что Большой Червь непроползет мимо, возваращаясь в Ангбанд, как надеялись прежде, а нападет иразорит их земли. Обратились за советом к Турамбару, и он сказал, чтобессмысленно выходить против Глаурунга даже со всей их силой, ибо одолеть егоможно лишь хитростью и везением. И сказал он также, что сам отыщет дракона, авсем прочим велел оставаться в Эфель Брандире и готовиться к бегству. Ибо, еслиГлаурунг победит, он прежде всего отправится разорять жилища лесных людей, аони не смогут выстоять против него, если же они разбегутся, то многие смогут,спастись, ибо Глаурунг ненадолго задержится в Брефиле и скоро вернется вНаргофронд.

Тогда же спросил Турамбар, кто желает разделить с ним опасность;но никто не вызвался, кроме Дорласа. Тогда Дорлас осыпал упреками соплеменникови с презрением помянул Брандира, что не мог быть достойным наследником родаХалет; так Брандир был опозорен перед своим племенем, и горечью исполнилось егосердце. Однако Хунтор, родич Брандира, вызвался пойти за него. Затем Турамбарпростился с Ниниэль; ею овладели страх и недобрые предчувствия, и печальнымвышло их расставание; и вот Турамбар и его два спутника вышли в путь инаправились к Нэн Гирифу.

Ниниэль же, будучи не в силах унять свой страх и не желаяждать в Эфель вестей о Турамбаре, отправилась за ним, и большой отрядсопровождал ее. Брандир при этом пришел в еще больший ужас и попыталсяотговорить ее и ее спутников от бессмысленного этого поступка; но они не внялиему. Тогда отрекся он от своей власти и от любви к людям, презревшим его, и,поскольку ничего у него не осталось, кроме любви к Ниниэль, он опоясался мечоми последовал за нею; но из-за хромоты отстал. Турамбар же на закате пришел кНэн Гирифу и там узнал, что Глаурунг залег на краю отвесного берега Тэйглина и,как видно, тронется с места с наступлением ночи. Турамбар тогда сказал, чтовести это добрые, ибо дракон лежал у Кабед-эн-Араса, где река протекала вглубокой и узкой расщелине, которую мог перескочить загнанный охотниками олень,и подумал Турамбар, что дракон, как видно, попытается перебраться черезрасщелину. И решил он в сумерках пробраться туда, под покровом ночи спуститьсяв расщелину и переправиться через бурный поток, а затем взобраться на откос иподкрасться незаметно к дракону.

Так и сделали; но когда во тьме подошли они к Тэглину,Дорлас пал духом и не решился на опасную переправу, а повернул назад и сокрылсяв чаще, отягченный стыдом. Турамбур и Хунтор, тем не менее, переправились благополучно,ибо рев воды заглушал все прочие звуки, да и Глаурунг спал. К полуночи, однако,дракон пробудился и с великим шумом и грохотом переволок через расщелинупереднюю часть тулова и начал подтягивать брюхо. Турамбар и Хунтор, спешаподняться наверх к Глаурунгу, едва не погибли от жара и вони; а с высоты, отдвижения дракона, рухнул камень, ударил Хунтора по голове и сбросил в поток.Так встретил свою смерть не последний храбрец из рода Халет.