— Нужно будет найти Шувалова, — сказал он, — всем помнить,что нам объявлена война. И вести себя нужно как на войне.

Вошел Краюхин, жестом показавший, чтобы Звягинцев невставал. Сел рядом с ним.

— Может, ты мне объяснишь, что происходит?

— Нас подставили, — снова повторил Звягинцев, — взрыв наУсачева был организован сотрудниками ФСБ. В его подготовке принимал участиемайор Шурыгин.

Он действовал по приказу полковника Баркова. Вот это все,что я могу сказать.

Когда мы пытались найти Метелину, нас ждала засада. Шурыгини Петрашку были убиты. Я был ранен.

— Кто еще знает о случившемся? — глухо спросил начальникМУРа.

— Больше никто. Никто, кроме Шувалова, если, конечно, он ещежив.

Краюхин посмотрел на Звягинцева.

— Почему весь день вчера мне ничего не говорил? Не доверял?

Звягинцев кивнул:

— Я же не знал, кто в нашем ведомстве работает на них. Этобыла продуманная провокация. В нее втянули сотрудников аппарата КабинетаМинистров.

Скрибенко, видимо, просто использовали, а Липатов, наверно,был в чем-то замешан и что-то знал. Вот его и убрали. Там еще подставилиГорохова, а я не знал, кто это мог сделать.

— Думал, я? — горько спросил начальник МУРа.

— Честно говоря, да. Краюхин покачал головой.

— Чем выше по служебной лестнице поднимаешься, тем с большимколичеством дерьма сталкиваешься. Честное слово, когда обычным лейтенантикомбыл, инспектором, то с нормальными людьми общался. Были и воры, и убийцы. Но вобщем нормальные блатные. А теперь… — он махнул рукой. — Говорят, что я первыйполковник, который занял это место. Здесь ведь только генералы сидели.

Наши уже шутят, что я так полковником и останусь. А я и нежалею. Зато человеком остался. Плохо ты о милиции думал, Михалыч, мы оказалисьпорядочнее этих кагэбэшников.

— Не все, — возразил Звягинцев, — там тоже порядочных много.А у нас…

— Он наклонился и тихо спросил:

— Хочешь, я скажу, кто на них работает? Кто Гороховуприказал журналистку с собой взять? — Он наклонился еще ниже и прошепталфамилию. Начальник МУРа изумленно посмотрел на него.

— Я удивляюсь, — искренне сказал он, — что вы еще не всепогибли. — В этот момент в комнату ворвался один из его сотрудников.

— Товарищ полковник, срочное сообщение. В квартире ЛюдмилыКривун найдено два трупа.

— А сама журналистка? — вскочил Краюхин.

— Ее там нет, — виновато сказал офицер. Краюхин посмотрел наЗвягинцева. Тот пожал плечами.

— В этом деле столько загадочного, что я ничему уже неудивляюсь, — признался подполковник.

— Чьи трупы? — нахмурился Краюхин.

— Видны следы борьбы. Они явно с кем-то дрались. Видимо, сженщиной.

Обнаружен женский халат весь в крови.

— С ума сошли совсем? — рявкнул Краюхин. — Хотите сказать,что она одна двух мужиков убила и ушла?

— Соседи говорят, что она жила одна, товарищ полковник, —тихо сказал сотрудник.

— В жизни не поверю. К ней профессиональных убийц послали. Атут какая-то баба справилась сразу с двумя убийцами. Проверьте все еще раз.Может, ее труп где-то спрятали.

— А может, ей помогли? — предположил Звягинцев.

— Кто помог?

— Говорят, есть еще добрые люди на свете, — усмехнулсяЗвягинцев.

В этот момент из коридора раздался крик:

— Убили, убили!

В комнату вбежал кто-то из офицеров:

— Убит полковник Горохов. В него только что стреляли напроходной.

— Добрые люди, — прохрипел Краюхин и, несмотря на своютучность, первым выскочил в коридор.

Вы никогда не занимались любовью в поезде? Или на пароходе?По-моему, это самое интересное, что может быть. Замкнутое пространство, мужчинаи женщина, узкие кровати, скудная обстановка, полная отстраненность, когда вамникто не мешает. Честное слово, это не так уж плохо. Особенно, если женщина вамнравится.

Честно говоря, когда вчера ночью я ее увидел первый раз, тоона мне не понравилась. Я вообще не люблю колючих и ершистых баб. Но почему-товсе эти качества, соединенные в Людмиле, мне понравились. Может, потому таксложился этот трудный день.

Мы с трудом помещались на койке, занимаясь тем, чем обычнозанимаются мужчина и женщина, оставшиеся вдвоем. Я, конечно, не очень опытныйтип в таких вопросах, это я признаю, но она меня поразила. Видимо, сказываласьее свободная жизнь. Мне даже было неловко спрашивать, были ли у нее мужчины. Ячувствовал себя более скованным, чем она. Она даже спросила меня.

— Ты чего такой зажатый?

— Я два дня не спал. И меня несколько раз чуть не убили, —нервно сказал я. Мужчине всегда неприятно, когда ему говорят о таком.

— Извини, — сказала она, — я не хотела тебя обидеть.

— Я не обижаюсь. Просто говорю все как есть.

— Мы едем в Харьков? — спросила она меня.

— Куда-нибудь подальше, чтобы тебя спрятать. Денег у тебяхватит на несколько месяцев, даже на несколько лет. Лишь бы тебя не нашли.

— Ты думаешь, они пришли меня убить? — спросила она вдруг.

— Нет, они пришли с тобой познакомиться, — проворчал я.

— Но почему они хотели меня убить? Я ничего им не сделала.

— Ты была с нашей группой. Видно, кто-то решил, что тыслишком много знаешь.

— Я же ничего не знаю. Зачем меня устранять?

— Все было продумано таким образом, чтобы мы засталиСкрибенко на квартире с Коробковым в тот самый момент, когда туда приедем. И приедемвместе с тобой. Подожди… — Я вскочил, ударившись головой о верхнюю полку.

— Осторожнее, — крикнула она.

— Тебя послали вместе с нами, — взял я ее за руки, — тебяпослал Горохов. Значит, он знал, что там будет. Значит, поэтому он врал намнасчет фотографии. Тебя послали специально с нами, чтобы ты могла зафиксироватьэтот скандал. Как же я этого сразу не понял. А Михалыч считал его своим другоми поехал его искать. Они его убьют. — Я сел, не обращая внимания на своюнаготу.

— Меня послал не Горохов, — сказала она.

— Как это не Горохов? Я же сам видел, что он пришел иприказал подполковнику Звягинцеву взять тебя с собой.