— Тарасова ко мне, — прохрипел хозяин кабинета.

— Он уехал домой, — доложил помощник.

— Найдите, и пусть он приедет сюда, — приказал генерал, — онмне срочно нужен.

Тарасов был его стратегическим резервом, его последнейставкой. Это был опытный оперативник, переведенный сюда из Казахстана. Тарасовпереехал в Москву два года назад и целый год мыкался, пока Александр Никитич невзял его на работу, устроив на руководящую должность в инспекции по личномусоставу.

Тарасов работал раньше начальником уголовного розыскаАкмолы, потом был заместителем начальника УГРО в Алма-Ате. И наконец впоследние годы был одним из ведущих сотрудников Казахского МВД.

Он явился к генералу ровно через полчаса — чисто выбритый,подстриженный под ежик, выше среднего роста. Это был профессионал со взглядомфанатика. Генерал принял его сухо. Тарасов был обязан ему самим фактом своегосуществования, и оба это прекрасно знали. Самое ценное в Тарасове было то, чтоу него постоянно находились под рукой десять-пятнадцать молодых боевиков,которых он прикрывал и которым всячески покровительствовал, используя в нужныймомент для решения личных дел. Он вошел в кабинет и остановился у двери.

Генерал сделал ему рукой приглашающий жест, показывая гостю,что он может пройти к столу. Тарасов сел справа от него.

— Мне срочно нужно найти одну журналистку, — сказал генералбезо всяких предисловий, — и двоих офицеров милиции. Очень срочно, желательнодо утра.

— Их нужно найти или… — Тарасов не умел улыбаться иговорить. Он умел слушать. И умел делать свое дело.

— Или… — подчеркнул генерал, — второе желательнее.

— Это легче, — без тени улыбки заметил Тарасов.

— Твои ребята при тебе?

— Конечно. Мне нужны их имена и адреса.

— Мой помощник тебе даст. С журналисткой произошелинтересный случай. К ней послали двоих профессионалов, и они оказались убитыми.А она сбежала.

— Убила двоих гостей и сбежала? — не поверил Тарасов.

— Да. Видимо, ей кто-то помогал. — Генерал надавил кнопкузвонка:

— Принеси мне данные на Звягинцева, Шувалова и эту дамочку,как ее зовут. Кривун, кажется.

— Она журналистка? — спросил Тарасов. — Какая газета?

Генерал снова нажал кнопку селектора, вызывая помощника.

— В какой газете работает эта Кривун? Помощник назвалгазету. Тарасов утвердительно кивнул головой.

— Она пишет на криминальные темы? — спросил он. — У них тампочти у всех есть мобильные сотовые телефоны. Вы не знаете, был ли у нее такойтелефон?

Я знаю компанию, которая обслуживает их газету.

— Узнай сам, — раздраженно сказал генерал, — откуда я знаю,есть ли у нее такой телефон? Или ты думаешь, что это моя личная знакомая?

— Если вы разрешите, я узнаю, пока мне принесут их досье, —сказал Тарасов, доставая свой мобильный телефон.

— Здравствуйте, — сказал он, — это говорят из милиции.Полковник Тарасов. Мне нужны данные на Людмилу Кривун. Есть ли у нее ваштелефон. И если есть, то какой номер. Да, я жду.

Генерал недоверчиво смотрел на него.

— Спасибо, — наконец, сказал Тарасов, — у них есть еетелефон. Теперь найти ее совсем нетрудно. Я поеду в компанию и буду посылать наопределенной частоте сигналы, чтобы засечь, где находится ее аппарат. Мы еебыстро найдем. Я пошлю троих и думаю, она не сумеет уйти во второй раз.

— Хорошо, — согласился генерал. «Давно нужно было поручитьдело таким профессионалам, как Тарасов», — раздраженно подумал он. Барковпривык иметь дело с иностранными шпионами, которые пьют коктейли и говорят другдругу «пардон». А здесь нужен был наш российский волкодав. Ему стало дажесмешно, что он полагался на Баркова и ему подобных.

— Тарасов, — позвал генерал, когда его доверенный офицер ужевыходил, — найди всех троих. Если сделаешь это до утра, то я буду твоимдолжником. А я в долгу оставаться не люблю.

Тарасов кивнул ему и вышел из кабинета.

Я смотрел на Людмилу и понимал, что должен ей что-тосказать. Но никакие слова не приходили в голову. Поезд увозил нас все дальше отМосквы. Нам нужно было выходить, а я все еще сидел и молчал.

— Что случилось, Никита? — спросила меня Людмила.

— Я знаю, кто тебе звонил.

— Ну да. Это был подполковник Решко.

— Нет. Он был просто исполнитель. Он не имеет праваприказывать. Он просто передал поручение. Он помощник первого заместителяминистра внутренних дел.

— Ничего себе, — сказала она. По-моему, она все еще серьезноне представляла происходящее.

— Одевайся, — приказал я, — нам нужно возвращаться.

— Ты каждый раз говоришь мне это слово. Хотя, по-моему,больше хочешь, чтобы я раздевалась, — пошутила она.

— Верно, — сказал я, — но в любом случае мне нужновозвращаться. А ты сможешь поехать в Харьков. И там переждать несколько дней.

— В какой Харьков? У меня нет знакомых в Харькове. Я тамникогда не была.

— Все равно тебе со мной нельзя. Нужно, чтобы я сошел споезда. А ты одевайся. Здесь холодно.

— По-моему, ты заметил это только сейчас, — сказала она,кутаясь в простыню. Я посмотрел на телефон.

— Напрасно мы звонили, — сказал я, — они могут засечь наштелефон. Хотя это трудно. За десять минут у них все равно ничего не выйдет. Авот через два часа они могут здесь оказаться.

— Не позвонив нам ни разу? — удивилась она. — Так не бывает.

— Еще как бывает. Вполне может быть, что они уже засеклителефон и теперь выясняют наше местонахождение. У ФСБ есть нужная техника,чтобы найти наш телефон, ни разу не позвонив сюда. Нам все равно лучше сойти, —объяснил я Людмиле, — рано или поздно здесь появятся друзья тех, кто пыталсяубить тебя в твоем доме.

И в этот момент в дверь постучали. Она испуганно посмотрелана меня.

— Нет, — покачал я головой, улыбнувшись, — так быстро они немогли появиться. — Но на душе было неспокойно. Черт возьми, что происходит?Почему стучат к нам после звонка? Не может быть, чтобы они сразу появились впоезде.

Если бы даже против нас работала вся система ФСБ, то и тогдабыло нужно, чтобы поезд хотя бы остановился. Но наш Михалыч в таких случаяхвсегда говорил, что нужно предполагать самое худшее. Я показал Людмиле рукой,чтобы она молчала. И быстро начал одеваться. Вернее, надел брюки и забрался сдвумя пистолетами на верхнюю полку.