признания зависят жизни многих тысяч марилийцев? Что выберешь в этом случае – ее жизнь или жизнь земляков?

– Ответ очевиден. Но почему не привлекли менталистов?

Медленные удаляющиеся шаги.

– Как раз хотел поговорить с тобой об этом.

– Со мной? При чем тут я?

– Ты крутишься среди принцев – братьев и племянников императора. У кого-то из них могла быть интрижка с тангрийкой? – голос звучит слишком спокойно и равнодушно, но я уже слишком хорошо знаю все его интонации и различаю напряженность.

– Не слышал. Но ты тоже «крутишься».

– Я – солдат. Когда я был в последний раз при дворе? На королевской охоте или в опере? Я воюю вместо императора и за императора. И за многих принцев.

– Да, я знаю. Нет, ничего подобного не слышал.

– Дело в том, что пленную не может прочитать ни один менталист империи. Я уверен, что у нее ментальный блок «Королевская слеза». Блок появляется после долгого ношения кольца-артефакта. Других вариантов нет. У нее кольцо могло появиться только как подарок от принца или принцессы. Ну или от императора, что невозможно. Или она могла его украсть, но никто из императорской семьи не заявлял о краже, я узнавал. Ты слышал о «Королевской слезе»?

– Нет. Хотя… Что-то очень знакомое, – добавляет он задумчиво.

– Знакомое? – настороженно уточняет старший. – Ты мог услышать о «слезе» только от члена императорской семьи.

Тяжелая дверь снова скрипит. Открылась. И закрылась за нежданными гостями.

Вдох, выдох.

Чьи были голоса? Я знала и первый, и второй, но не могла сосредоточиться, чтобы вспомнить. Кроме того, на уровне инстинкта осознавала, что должна затаиться и вести себя очень тихо.

Но почему? Кто я? И где нахожусь?

Вдох, выдох.

Я – маленькая серая мышка, поэтому меня никто не видит.

Вдох.

Выдох.

Кто я?

Настоящее время

Проснулась я в холодном поту.

В палате горел свет – в последнее время я не могла спать в темноте. Я немного успокоилась, осознав, где нахожусь.

Сестра Таисия спала недалеко на кушетке. Также тревожно и беспокойно. Этой доброй женщине тоже могут сниться кошмары?

Мой кошмар… Те два голоса. Такие знакомые…

И вдруг я отчетливо поняла, кому принадлежали два мужских голоса из кошмара-воспоминания, который не раз снился в последние дни.

Первый – голос Мирита Тонича, парня, с которым я когда-то недолго встречалась в Марилии. Второй – голос генерала Мирадовича.

Мирит находился в тюрьме для военнопленных и не узнал меня в пленной изуродованной тангрийке.

Ирония судьбы.

Жестокая насмешка.

Мирит – мужчина, когда-то безумно любивший меня и предлагавший выйти за него замуж, женился на дочери генерала Мирадовича? Ведь тот называл его дорогим зятем. По приказу его тестя пытали его бывшую возлюбленную.

Хриплый смех застрял в горле – вспомнила злые слова Мира в день нашего прощания: «Наверное, так и сделаю. Найду девушку в империи и женюсь. А ты… никогда не будешь счастлива».

Я закрыла глаза, слезы потекли по щекам.

Я, простая тангрийская аристократка, не из высших, могла выйти замуж за высшего аристократа Марилии, за которого сам генерал Мирадович, герцог Марилии, отдал свою дочь.

Я могла бы жить в богатстве и роскоши и только со стороны наблюдать за войной, за тем, как армия Марилии воюет с армией Тангрии, слышать только на светских балах, как армия Марилии уничтожает с каждым днем все больше и больше подданных «отсталой империи». Которой больше нет.

И там, в столице Марилии, в каком-нибудь из шикарных особняков Мара, принадлежащих чете Тонич, за чашечкой чая или кофе, я бы мимоходом узнала, что Тангрии больше нет, а мои друзья и родные, возможно, мертвы.

Я давилась слезами, пытаясь сдержать рыдания, чтобы не разбудить сестру Таисию. Из-за таких вот Миритов и Мирадовичей, которые считают, что только они имеют право на хорошую и спокойную жизнь, имеют право решать, как должны жить остальные люди, маги, оборотни, подданные других «отсталых империй», происходят войны и убийства их жителей.

Что думает по этому поводу барон Кирстан Стефанович? Он помогает мне, но тоже считает, что все империи, кроме Марилии, отсталые?

Зачем он пошел работать в военное министерство?

Почему именно туда?

Слезы душили. Сомнения снова раздирали. Ненависть мешала дышать, а разочарование опустошало.

Снова судороги жесткими щупальцами впивались в тело, словно наказывая его за что-то.

– А-а-ах! – зашипела зло, пытаясь сдержаться и не закричать. – Сестра!

Сестра Таисия испуганно подскочила на кушетке.

– Присту-у-уп, – процедила я.

Сестра заметалась, делая все возможное, чтобы мне помочь.

А перед моим мысленным взором стояли два лица.

Одно принадлежало Мириту Тоничу. Холодное, искаженное ненавистью и разочарованием, – такое, каким я запомнила его в нашу последнюю встречу.

Второе – его знаменитому тестю. Лицо хладнокровного убийцы.

И выражение глаз у обоих одинаковое – высокомерное, жестокое, злое.

Глава 26

Тангрия. Зарданский округ. Осень, 3200 год

ЗАМ уступала САМИМ во всем: в размерах территории, в удобстве кабинетов академии, в красоте и изяществе учебной формы. Даже в качестве еды в столовой. Но я была счастлива. Преподаватели и студенты приняли меня достаточно дружелюбно, учитывая, что одногруппники вместе учились уже три года и прошли огонь, воду и медные трубы.

На моем факультете учились преимущественно парни. И только три девушки. Подобное соотношение парней и девушек было и на других факультетах. Очень мало тангриек шли учиться на магов, ведь совсем недавно официально разрешили женщинам получать магическое образование.

В первый же день учебы Джейсон заявился с друзьями в мою группу и объявил всем, что я под его покровительством. Надо было видеть изумленные лица парней и девушек и грозные – Джейсона и его друзей.

Получалось, что один из самых популярных парней академии, шестикурсник-огневик сразу взял меня под свое покровительство, как и все его друзья. Наверное, это было неплохо, решила я.

В один из теплых осенних дней Джейсон забрал меня после учебы и сказал, что приготовил сюрприз.

Он потащил меня на одну из многочисленных башен города-крепости Зардан. Теперь он постоянно куда-нибудь меня приглашал, как будто пытался наверстать упущенные четыре года.

Новые подруги проводили меня завистливыми взглядами. А одна язвительно произнесла, что Анжела с факультета огневиков обязательно обо всем узнает, и получила в ответ холодный безразличный взгляд Джейсона.

Когда мы добрались до верхушки башни, Джейсон развернул и постелил теплое покрывало, которое припрятал заранее, бережно усадил меня и уселся рядом, слегка прижавшись. Вид он имел загадочный и таинственный, чем очень меня заинтриговал.

Я была растеряна. Мне было хорошо рядом с ним, но эта встреча напоминала свидание, а я не была его девушкой. Ею до сих пор оставалась прекрасная брюнетка Анжела, его одногруппница и маг огня.

Я с любопытством осмотрелась. Как оказалось, с башни открывался потрясающий вид, от которого захватило дух.

Кристально чистый воздух…

Безоблачное небо…

За городом-крепостью раскинулись бескрайние изумрудно-зеленые поля, а за ними леса…

Огромное бледно-желтое солнце начинало садиться за горизонт.

Невооруженным глазом на него было тяжело смотреть, и