На самом деле, Белла в этом наряде производила впечатление девочки постарше. У нее даже фигура, вроде бы, образовалась, и под корсетом выделялась грудь, если, конечно, она не напихала туда тряпок. Но Эрвину отчего-то казалось, что ни Белла, ни Вальбурга не опустятся до такой профанации. Напротив, корсет затянут так, чтобы поднять вверх то, что у нее есть, и, если так, то грудки у Беллы уже должны были вырасти. Маленькие, разумеется, — в ее-то возрасте, — но вполне реальные.

«Есть уже, что целовать…»

— Нравится? — спросила девочка, к счастью, не подозревавшая, о чем он думает.

— Мне нравишься ты, — признался Эрвин, решив на этот раз «не робеть и не тормозить», — но это платье тебе действительно идет.

— Ого! — ничуть не смутившись, подняла Белла изящную бровку. — Это вы, милорд, объяснились мне сейчас в любви?

— Да, миледи, — улыбнулся ей Эрвин, — все обстоит именно так. И, если это вас не пугает, я бы высказался более определенно.

— Высказывайтесь! — разрешила Блэк.

«Даже так?» — Эрвин был по-хорошему удивлен.

Похоже, не только он запал на нее, но и она тоже влюбилась. Правда, возникал вопрос, а могут ли девочки в этом возрасте влюбиться по-взрослому? Однако, если память ему не изменяет, нимфетке Губерта[3] тоже было где-то лет одиннадцать-двенадцать, и мужик с ней даже спал. А он, Эрвин, все-таки не сорокалетний Губерт, а вполне себе ровесник красивой девочки Беллатрикс.

— Я… — В этом месте следовало сыграть некоторую нерешительность. — Я люблю вас, миледи.

— Это ведь не шутка? — нахмурилась Белла.

— Я могу поклясться! — совершенно серьезно заверил ее Эрвин.

Ему нравилось, куда именно свернул их разговор, но он понимал, разумеется, что идет по тонкому льду. При всей ее серьезности, при всем ее не детском уме, Беллатрикс все еще оставалась ребенком, маленькой девочкой, в крайнем случае девочкой-подростком со всеми вытекающими из этого факта последствиями.

— Ты же понимаешь, что это крайне серьезное заявление? — Она, что удивительно, не смутилась и не покраснела, стояла и смотрела ему прямо в глаза.

«Ну и поворот!» — отметил Эрвин краем сознания, но только краем, потому что мозг его был занят сейчас совсем другими вопросами.

— Я готов попросить у леди Вальбурги твоей руки… — сказал он, раскрывая перед ней свои только что возникшие, но, тем не менее, далекоидущие планы. — Или ты уже с кем-то помолвлена?

— Нет, Эрвин, — покачала головой Белла, — я ни с кем не помолвлена, и бабушка знает, что я выйду замуж только за того, кого выберу сама.

— Так выбери меня! — предложил Эрвин, ощущая, что проваливается в бездну, но ничуть не сожалея о своем спонтанном броске в неизвестность.

— Я подумаю…

Наверное, разочарование слишком отчетливо отразилось на его лице, потому что в следующее мгновение девочка шагнула к Эрвину и коротко поцеловала его в губы. Не клюнула и не «чмокнула», как это водится у молодых да ранних, а поцеловала по-настоящему. Очень по-взрослому, хотя и коротко.

— Я не сказала «нет», — улыбнулась она, отступая от Эрвина. — Но брак — это слишком серьезный вопрос, чтобы решать его вот так сразу, с сейчас на сейчас.

— Не думаю, что хочу рожать пока мне не исполнится хотя бы двадцать, — уточнила она свою позицию после короткой паузы.

Прозвучало совсем не по-детски, не детским был и взгляд Беллы. Были бы они оба взрослыми, Эрвин сказал бы, что это был многообещающий взгляд, такой, после которого начинаются отношения. Не помолвка или свадьба, а именно отношения, подразумевающие близость.

«Умереть не встать!»

— Еще один поцелуй? — осторожно, чтобы не вспугнуть удачу, спросил Эрвин, которому страсть как хотелось сейчас поцеловать Беллу.

— Хорошо, — улыбка стала еще шире, — но не увлекайся. Сможешь?

— Давай проверим, — ответно улыбнулся Эрвин, делая шаг навстречу.

Было ужасно волнительно обнять девочку за плечи и, опустив голову, впервые осознанно поцеловать ту, которая ему так понравилась. Разница в росте заставила Беллу приподняться на носочках и немного запрокинуть голову назад, так что Эрвин перенес свои ладони с плеч девочки на ее спину, вернее на лопатки. И надо сказать, его жаром окатило, едва он обнял ее и прижал к груди. Ну а когда, его губы коснулись ее губ, он и вовсе был вынужден срочно брать себя в руки, иначе мог случиться конфуз. Еще не хватало упереться своим вставшим в стойку членом ей в живот!

Целоваться Белла умела, что было более, чем странно, учитывая кто она и где воспитывалась, но не Эрвину на это жаловаться. Главное, поцелуй был именно таким, каким он его себе навоображал, и жалеть можно было только о том, что поцелуй этот не предусматривал продолжения. Они лишь постояли пару мгновений, уже разорвав поцелуй, но еще не отстранившись друг от друга, и, оставив произошедшее без комментариев, не сговариваясь предпочли промолчать и, вызвав домовика, отправиться на прогулку.

Гуляли долго. Посидели в кондитерской, уплетая запредельно вкусные пирожные. Сходили в кино на «что-то там про любовь»[4]. Прогулялись по набережной Виктории[5] и совершили дерзкий набег на магловские магазины. А там среди прочего наткнулись на конфекцион[6]. Вернее сказать, это был магазин женского белья. Кое-что «неприличное» было выставлено даже в витрине, так что Эрвин вполне насладился выражением, возникшим на лице Беллы, когда она увидела манекены, наряженные в кружевные трусики и прозрачные бюстгальтеры. Это зрелище дорогого стоило. Смущение, переходящее в стыд, и в то же время восторг и вожделение, от которого вспыхнул огонь в серых глазах девочки. Белле было, разумеется, неудобно. И вообще, то есть, в целом, поскольку все это, по-видимому, шло в разрез с ее строгим воспитанием, — да еще и нежный возраст в придачу, — и, в частности, ведь рядом с ней в этой пикантной ситуации оказался мальчик. Эрвин все понял правильно, и тут же сказал, что сюда он с ней конечно же не пойдет. Лучше пока сходит в магазин спорттоваров, но попросил при этом ни в чем себе не отказывать, протянув девочке довольно-таки толстую пачку пятидесятифунтовых банкнот. У Беллатрикс магловских денег оказалось совсем мало, — и откуда бы им взяться? — так что до этого момента везде, где следует, расплачивался Эрвин, но идти с ней в магазин женского белья, — и еще не факт, что там держат ее размер, — было бы явным перебором. И вот вопрос, как так-то? Смущение смущением, но ведь деньги взяла без возражений и в магазин пошла едва ли не танцующей походкой. Но вскоре возник еще один не менее интересный вопрос, что одиннадцатилетняя девочка может так долго делать в бутике,