— Я пришлю к тебе лекаря, пусть она на тебя сейчас взглянет. Возможно, что твои травмы сильнее, чем кажутся снаружи, — сказал купец вставая.

— Отказываться не буду, — улыбнулся я и закрыл глаза, потому что разговаривать устал. И не потому, что разговор этот был мне неинтересен, а просто силы очень быстро заканчивались.

Я не услышал, как ушёл купец, проснулся оттого, что кто-то положил ладонь мне на лоб. Я взглянул сквозь ресницы, кто это такой. Оказалось, что не такой, а такая, и это была лекарь.

— Да, выглядишь ты, похоже, лучше, чем себя чувствуешь, — озабоченно сказала она, — давай-ка тебя подлатаем!

— Мана нужна? — спросил я сонным голосом.

— Потом поделишься, пока что хватит. Отдыхай! — и она начала еле слышно что-то нашёптывать одними губами, периодически меня положение своих рук на моём теле. Ощущения были странные, но удивительно позитивные. Это даже трудно объяснить, но было такое чувство, что в меня просо вливают здоровье! Возможно, что-то подобное ощущают люди, которых я заряжаю маной. Лекарь как будто просто накачивала меня энергией здоровья, и эта чудесная энергия, растекаясь по телу, начинала исправлять и чинить всё, что было внутри меня не так. И от этого было даже как-то щекотно, но не физически, а ментально, что ли… в общем, ощущения трудно описываемые, но классные. И под эту ментальную щекотку я снова забылся сном.

Проснулся, ощутив чьё-то присутствие. Открыл глаза и увидел хранителя. Он обрадовался, когда увидел, что я проснулся и сразу заговорил:

— К тебе никого не пускают, говорят, ты спишь. Я тайком пробрался, когда охранник отошёл на минутку. Но я просто обязан был тебя увидеть и сказать, как мы все тебе благодарны за то, что ты сделал.

— Охранник? — удивился я, — я тут что, в роли пленника?

— Нет! — тут же принялся меня успокаивать хранитель, — наоборот! Это от нас тебя охраняют, чтобы не беспокоили. Лекарь сказала, что тебе нужен покой и сон, что ты сильно пострадал и вообще непонятно как ходил на своих двоих.

— Но тебя это не остановило! — улыбнулся я.

— Нет! — в ответ улыбнулся хранитель, — мне кажется, одному лежать и болеть скучно, и хочется, чтобы кто-то иногда приходил. Но, может быть, я и ошибаюсь. А что, я зря пришёл? — вдруг испугался парнишка.

— Да нет, не зря! — сказал я, — я, вообще-то, даже не знал, что меня здесь охраняют!

— Охраняют не тебя, а твой покой, — повторил хранитель.

— Что-нибудь интересное расскажешь? — спросил я, — что здесь происходит сейчас?

— Не думаю, что ты не знаешь чего-то важного… тут сейчас у нас много суеты! Никогда ещё в нашем убежище не было столько людей и так шумно и оживлённо. С одной стороны, мне это нравится, но честно говоря, я уже немного устал от всего этого, — сказал хранитель.

— Наверное, просто не привык к такому, — сказал я, — в некоторых убежищах такой движ постоянно. Это у вас тут тихая гавань… была! Поэтому вас мишенью и выбрали!

— Купец мне сказал, что на самом деле он куратор убежищ, — оглянувшись на дверь, шепнул мне хранитель, — и то, что ты в курсе, он тоже сказал.

— Да, — кивнул я, — и надо сказать, это очень странно, потому что про кураторов я сам выдумал… а оказалось, что они существуют!

— К тебе даже Алису и Марту не пускают! — снова шёпотом сказал хранитель, — они сначала очень возмущались, особенно Алиса. Но потом смирились. Это же ведь для твоего блага, а не просто так!

— Да, получается, я сейчас как будто лежу в больничном стационаре, — усмехнулся я, — даже не думал, что когда-нибудь ещё испытаю эти давно забытые ощущения!

— А я никогда не лежал в больнице, — почему-то грустно сказал хранитель.

— Жалеть тут не о чем, — утешил я его, — я вот что думаю, Алиса ведь здесь уже давно, но убежище её пока не выгоняет. Значит, эти правила не такие уж жёсткие?

— Конечно, не жёсткие! — даже удивился моим словам хранитель, — убежище обычно просит на выход тех, кто пользуется его услугами. Иначе бы отсюда никто не уходил, и здесь была бы давка, грязь и бардак. Многие бы захотели жить в безопасном месте… это если не считать последние события.

— Да, тут вдруг картинка немного поменялась, — сказал я, — теперь многие, кто в курсе, в следующей раз подумают: идти в убежище, или может быть обойтись без этого. Оказалось, что это тоже может быть опасно.

— Да, — кивнул хранитель, — так вот, убежище обычно просит на выход тех, кто пользуется им. А вы, наоборот, ему помогаете и приносите пользу. Зачем бы ему вас выгонять? Оно вам благодарно!

— Так и сказало, что благодарно? — я внимательно взглянул на хранителя.

— Нет, конечно, но я это чувствую! — сказал хранитель.

Открылась дверь и вошла лекарь.

— Ты чего тут делаешь? — всплеснула она руками, увидев хранителя, — а ну-ка, марш на выход?

— Не нужно с ним так, — серьёзно сказал я ей, — это всё-таки хранитель убежища. Он здесь главный. Не подрывайте его авторитет и не лишайте веры в себя. И не смотрите на то, что он ребёнок. В сложной ситуации он проявил себя получше многих взрослых и не прятался за чужими спинами.

Хранитель взглянул на меня благодарно, но тем не менее направился к выходу.

— Извини, — сказала ему лекарь, — я ни в коем случае не подвергаю сомнению твой авторитет, но когда дело касается моих пациентов, чинов и званий для меня не существует. Но впредь я буду разговаривать с тобой более уважительно.

— Ничего, — махнул ей рукой хранитель, — я сюда проник тайком, так что заслужил такое обращение! — и он ещё раз, благодарно взглянув на меня, вышел из комнаты.

А лекарь покачала головой и вздохнула:

— Так все сюда и ломятся, так и ломятся! Пришлось даже охрану поставить за дверью!

— Оно того стоило? Я не в таком уж немощном состоянии, — сказал я.

— Вообще-то, был в таком. Даже странно, что ты мог ходить, потому что травм у тебя было великое множество. Я