Птица смотрела на нее внимательно-внимательно. Словно понимала, о чем девочка говорит.

— Ты только не подумай, что все люди злые, — шептала ему Марта. — Я вот знаешь, как зверей люблю? Ей-боги, сама бы обратилась петухом и кукарекала, пока вся нечистая сила на белом свете не кончится! Но тетя-некромансерка сказала, что это все сказки…

Петух посмотрел на Ниенну и — Марта могла поклясться! — неодобрительно мотнул короткой алой бороденкой.

А затем хрипло, с натугой, но все же пропел:

— Кукарекууу!

— Икикикеее! — тут же тоненько заорали снизу, из подпола.

Петух послушал, наклонив голову вбок, и снова подал клич.

Ему ответила разнобойная писклявая многоголосица. Цыплята-переростки вовсю пытались славить новый день своим пением, не дожидаясь ни рассвета, ни весны.

Марта вихрем поднялась на ноги, совсем как тетя Герда с саблями, что ушла сражаться. Подхватила пустую корзинку, в которой дядька Бродди приносил петуха, и ринулась в подпол, торопливо стуча пяточками по ступенькам.

— Главное, чтобы матушка не вернулась до срока и не наказала дома сидеть, — бормотала девочка себе под нос, выхватывая из пестрой массы в ящике наиболее крепких горластых петушков и усаживая их в корзину. — Не вырывайтесь, малята, а то рассержусь. Зерно утром насыплю пустое, а не с ягодками для пользы желудку, будете знать! Надобно чародеям подсобить. А то взрослые совсем не разумеют, как одолевать нечистую силу…

Марта знала.

Ведь она была умной девочкой и отлично умела читать.

*

Герда неслась мимо занесенных снегом изб и огородов, мимо старого колодца, пролетела насквозь торговую улицу с кузней в самом конце и выскочила на широкий мосток, что вел по пригорку к усадьбе.

Над ней стояло зарево, как будто весь двор занялся огнем. Непрерывно визжала какая-то баба.

В ближайших домах не горел свет и были накрепко закрыты ставни, но Герда чуяла — никто не спит. Но и на улицу не выйдет. Очень уж страшно.

Она рванула по мостку вверх, в три прыжка достигла запертых ворот, подумала секунду и с размаху зарядила сапогом с железной набойкой по одной из створок. Та с грохотом рухнула внутрь двора.

Усадьба и впрямь почти полыхала, горела земля под ногами, плескал во все стороны искристыми щупальцами защитный круг, в котором валькирия увидела силуэты людей.

Вввввжухх! Перед самым носом с гудением пролетел клубок молний.

— Герда, в сторону! — выскочил из темноты чумазый Эдгар в разорванном мундире. Он одним толчком сбил подругу с ног и рухнул в снег сам.

— Ты что, ополоу…

В темноте над сараем раздался чудовищный вопль, и с покатой крыши скатилась пятнистая змея такой длины, что поместилась бы лишь в самом большом учебном классе Академии.

— …мел, — оторопело закончила Герда, хлопая глазами. Затем резко очнулась. — А ну слезь с меня, защитничек фигов! Выпрыгнул куренок спасать волчонка!

— Молчи, — зашипел он, еще сильнее вдавливая ее в снег. — Тут где-то рядом еще одна. Мы не можем их добить, гадин больше десятка, расползлись по всему двору, наши заклинания им — как слона пушинкой пощекотать. Ранить-то раним, но они тут же самоисцеляются, шут его знает, за счет чего. Скарапея сначала взлетела в небо, когда декан ей едва промеж глаз не засветил молниями, там мы ее достать уже не могли. А потом завизжала, как полоумная, и улепетнула в облака.

— Это, наверное, Ниенка ее атаковала с той стороны, — выдохнула валькирия, сердито чихая — колкая снежная крупа ссыпалась ей в нос и глаза. — Но она сама кричала и плакала во сне, наверное, бой со змейской царицей был тяжелым.

— Еще бы, — фыркнул боевик, но глаза его оставались серьезными. Он то и дело напряженно озирался по сторонам. — Эрл ранен, Лясана какая-то из змеюк тяпнула за ногу, клыки бедро насквозь пропороли, хорошо, артерию не задела. Он сидеть может, а стоять — уже нет. Азали яд вытянула, но сама перенапряглась, сила истощилась. Лежит пластом вон в том круге. Бродди еще держится, но вот-вот тоже истощится. Альбрехт с деканом Рейваном только на ногах…

— А подмога где?

— Не знаю, — мотнул он головой. Грязный, взлохмаченный, под глазом набрякает здоровенный синячище. — Мы позвали, но они все не идут… Что ж такое-то? Неужто тут и поляжем под праздник, в сугробах?

Голос его дрогнул.

— А ну тихха! — рявкнула Герда. — Разболтался много, я смотрю. Где та гадюка? Сейчас я ей…

Лицо у Эдгара вдруг вытянулось, глаза расширились от ужаса.

Герда прямо из сугроба подлетела в прыжке, рассыпая вокруг льдистую крошку. Из темноты на нее надвигалась раззявленная змеиная пасть.

— Ты глянь, какая морда, небось, и свинью в один присест сожрешь, — подивилась валькирия, с размахом выставляя оголенные сабли вперед и чуть вверх. — На меня даже не гляди. Я таким паскудством, как ты, быть проглоченной брезгую.

Змея ответила хаотичным дерганьем, переходящим в конвульсии — оба лезвия вошли ей прямо в нёбо. Герда рывком выдернула оружие, и гадюка рухнула вниз. От удара толстого тела о землю вверх взметнулось целое облако снежной пыли.

— Бегом к нашим, она сейчас очнется! — тут же дернул Герду за рукав Эдгар.

Боевики и впрямь едва держались. Декан Рейван был с головы до ног покрыт копотью и пулялся молниями, ну точь-в-точь рогатый из Бездны. Под Альбрехтом, нещадно угощавшим ехидин летающими огненными шарами, растаял снег и показалась голая земля. Его тройка сидела без сил в защитном круге. Точнее, сидел один Бродди, держа на руках полуживую Азали. Лясан с Эрлом вповалку лежали у ближайшего бревна.

А вокруг кишели змеи размером с колонну в парадном зале столичного дворца его величества Александра V.

— Герда, где лялечка? — завопил Альбрехт. — Нас сейчас перекусит пополам не одна, так другая прорва! У нее получилось?

— Знала бы я, — и Герде вдруг остро захотелось разреветься.

Ниенны нет, змеи практически невредимы и полны сил. Значит, с подругой случилась беда. Не зря она плакала во сне.

За шквалом навалившихся горестных мыслей валькирия не сразу расслышала, как охнул за ее плечом Эдгар.

— А малявка тут какого лешего делает?

И сама заметила маленькую фигурку в воротах, в темной барашковой шубейке, валенках и пуховом платке. С подозрительно знакомой корзинкой в руках.

— Марта! — едва не захлебнулась Герда криком. — Глупая девчонка, зачем ты…

Девочка без страха брела к забору, проваливаясь в снегу, и лишь прижимала корзину крепче к груди правой рукой.

А под локтем левой у нее спокойно сидел черный петух.

Одна из змей развернулась на новую дрожь земли, оскалила пасть и рванула к Марте. Герда с криком кинулась следом.

Однако