упырихой, что придет ночью по ваши души и будет нудеть над ухом, напоминая про невыученные к сессии трактаты по истории чародейства в Острижком государстве, — прохрипела она, наконец.

— Да лучше на месте убей! — с хохотом взвыли в ответ сразу четыре глотки.

*

Ночь Явления в славном городе Ахенбурге и его окрестностях прошла шумно и радостно. Детвора получила свои пряники, а взрослые — надежду, что новый год будет лучше предыдущего. Хрустальным перезвоном колокольчиков, отпугивающих неудачу, был наполнен каждый дом. А в полночь небо над столицей грохотало и переливалось диковинными звездами фейерверка.

Утро тоже выдалось добрым. В лазарете для чародеев было светло и тихо, пахло не лекарствами, а мандаринами и еловой хвоей. Ниенна осторожно кралась на цыпочках по коридору вдоль выбеленных стен, вдоль дверей, ведущих в палаты для больных, в лаборатории для смешивания лекарств и в ванные комнаты для купания истощенных чародеев в живой воде.

Посетителей в столь раннее утро, кроме нее, больше не наблюдалось. Даже некромансерку пропустили лишь потому, что пациент, которого она навещала, просыпался с рассветом. Но строго наказали не шуметь и не будить остальных.

Ниенна подошла к крайней двери, за которой располагалась отдельная палата для особо важных гостей, тихонечко постучала и сразу же открыла.

— Входи, лялечка, — раздался бодрый мужской голос.

— И вы туда же, — Ниенна засмеялась, прикрывая за собой дверь.

— Что поделать, дурной пример, как известно, заразителен, — с притворным вздохом развел руками декан боевого факультета Рейван.

Он все еще лежал в кровати, где проводил большую часть дня. Целители разрешали ему вставать только по нужде, даже все процедуры проходили здесь, в комнате. Надо сказать, очень уютной и хорошо обставленной. Даже и не поймешь с первого взгляда, что это больничная палата…

— Как дела у вас? — спросил декан, осторожно садясь на постели. У него была перебинтована левая рука до самого плеча, а на груди поверх тонкого балахона для сна красовалась повязка, стягивающая ребра.

— Хорошо, — кивнула Ниенна. — Парней выписали три дня назад. Честно говоря, я с тех пор никого не видела. Их, как оказалось, еще с ночи сражения зазывала в «Алую обитель» мадам Георгина. Якобы для душевной реабилитации после сложного боя. Ну, парни там четвертые сутки и пропадают, даже по домам на праздники не явились. А нам с девчонками ключики прислала — с намеком непотребным. Мол, найдете себе хорошеньких парней в городе, а в Академию их водить нельзя, так милости просим на свидания в нумера при «Алой обители», безо всякой оплаты за аренду… Придумает же!

И она смущенно фыркнула.

— Бродди тоже уехал — сначала к родителям, а затем к тетке на Цыпин хутор, Азали с ним. Учит Марту отличать больную скотину от здоровой, а заодно и укреплением куриного поголовья занимается. Не одни родичи Бродди, оказывается, цыплят по подполам прятали. Обещались через пару денечков и к вам заскочить.

— Правильно. Кто-то деньги с патрулей тратит на продажных баб, а кто-то наоборот, преумножает доходы путем честного заработка, — ухмыльнулся декан. — Девчонка ваша рыжая хороша, я смотрю. Характер стальной, ни капли паники и страха. Чуть бестолковая, но это с возрастом пройдет… Да. Хорошо с ней Геллерсону будет.

Магистр Рейван почесал задумчиво бороду.

— Сама ты как? — вдруг спросил он. — Что со змеихой расправилась, это я понял, но подробностей мне так никто и не рассказал.

— А я только с Гердой поделилась, ну и с деканом Удмертием еще, — Ниенна почуяла, как жар снова приливает к бледным щекам. — Ну и вам еще расскажу, а то вдруг я что-то неправильно сделала. Только вы никому потом не…

И смутилась еще больше.

— Что — не? — с усмешкой поинтересовался магистр боевых искусств. — Ты хочешь узнать, не пойду ли я потом торговать этими секретами на центральную ярмарку Ахенбурга, и не стану ли рассказывать на лекциях всю подноготную твоей личной жизни? Нет, девочка, болтать впустую сызмальства не приучен.

Ниенна сидела, пылая от стыда, прямо как в бою со Скарапеей. Только там причина была другая, счастливая.

— Вот, — она нырнула рукой в вырез рубахи и достала оттуда драконий камень на цепочке.

Она ожидала чего угодно — что декан удивится или взглянет недоуменно, спросит в своем репертуаре, что это за холера. Но никак не ожидала, что Рейван вдруг побледнеет, как городской стражник на морозе.

— Откуда у тебя это, девочка? — севшим голосом спросил он.

— Долгая история, — призналась некромансерка, устраиваясь в кресле поудобнее. — Но я вам расскажу.

За окном падал снег, укутывая двор лазарета пуховым одеялом. Посетителей в столь раннее утро к декану больше не ожидалось, и это хорошо. Потому что происходивший здесь разговор точно не был предназначен для чужих ушей.

Когда Ниенна замолкла, магистр боевых искусств долго молчал, погрузившись в собственные мысли. Затем придвинулся к изголовью кровати, чтобы оказаться поближе к Ниенне.

— Секрет за секрет, — усмехнулся он. Но улыбка вышла немного грустной. — У меня был такой друг в юности, мы оба служили королевской армии. Из огненных. О его тайне знал только я.

Ниенна замерла на месте напуганной мышкой.

— Но как же… Как же его сила? Да и столько свидетелей вокруг! — ахнула она.

— Иногда бывает так, что боевому магу лучше других подвластна какая-то одна из природных стихий, — пожал плечами Рейван. — Он однажды спас мне жизнь, а я в благодарность прикрывал его, как мог. Свистел, как дрозд, особенно вслух и при большом скоплении народу, что огонь — самая податливая стихия, и молодым боевикам освоить ее проще всего. Особенно, если подключить полный контроль разума. А с этим у Харальда все было в порядке.

Он со вздохом осушил стоящий на тумбе стакан воды и поморщился.

— Ну какая же дрянь эта их живая водица, на вкус как аметистовый порошок для прояснения разума… Так вот, мы воевали на передовой, и были молодыми и горячими, вот как Альбрехт со своими парнями. Он мне такую же штуку сотворил, с камушком и кровью, только со своей. Говорил, спасет от магического истощения, позволит быстрее восстановить силы, не так, как драконья, но все же… А потом погиб, совершенно по-глупому. Скатился по насту во время оттепели в овраг вместе с лошадью и сломал шею. Просто нелепая случайность, которая его погубила.

Ниенна сидела тихо-тихо, только в глазах и носу что-то изрядно щипало.

— Так вот и бывает, девочка, жил и горел, как пламя, и в одночасье потух, — с грустью закончил декан Рейван. — А камень, который у меня остался, однажды просто треснул в сложной болотной заварушке с нечистью.