– Хэмфри! – одновременно прикрикнули на него Брайан с Тэсс, и он опять сел, стуча хвостом по полу.

– Что на ужин? – спросил я и внимательно оглядел обоих, пока она отвечала. Глаза у Тэсс так и горели, словно она была чем-то возбуждена. Брайан наблюдал за ней так, как мог бы наблюдать за барменшей, с легкой скукой – пока, естественно, не захочется еще стаканчик.

– Давайте еще по одной, вы оба, а потом спускайтесь ужинать, – распорядилась Тэсс перед тем, как уйти. Проходя мимо меня к лестнице, стиснула мне плечо, а потом хлопнула себя по себя бедру, и Хэмфри увязался за ней к двери.

– Давай я налью, – предложил я, прихватывая свой и Брайана пустые стаканы и направляясь к шкафчику со спиртным. Налил скотча на два пальца в его стакан и чуть поменьше в свой. Добавил лед, отнес обратно.

– Потом выставлю кое-что поприличней, – пообещал Брайан. – У меня тут двадцатипятилетний «Талискер» на такие случаи припасен.

– Не трать его впустую на меня, – сказал я. – Этот вполне годится.

– Ну, мы пьем повседневный ординарный скотч, как будто сейчас середина недели, а, если я не ошибаюсь, сегодня пятница – по крайней мере, по словам Тэсс. Потом откроем что-нибудь поманерней.

– Ты никогда не подумывал написать книгу про пьянство? – поинтересовался я.

– Мой литагент уже несколько раз поднимал эту тему. Не потому, что думает, что такую книгу кто-то купит, а поскольку считает, что я, по крайней мере, смогу извлечь хоть какую-то пользу из того времени, которое зря трачу на пьянство.

– Пока не забыл, – сказал я. – Я только что перечитал «Болевую точку».

– Что это на тебя нашло? – спросил Брайан, но по лицу его было видно, что он очень доволен.

– Перебирал твои книги, просто случайно открыл ее и начал читать. Не мог остановиться, пока не закончил.

– Угу, теперь-то задним числом я думаю, что Эллис должна была убить побольше народу. Мне очень понравилось писать эту книгу. Понимаешь, некоторые читатели до сих пор мне пишут, что, мол, этой книги для них вовсе не существует. А другие уверяют, что это единственная стоящая вещь, которую я написал.

– Ну, всем сразу не угодишь.

– Святая правда. Помню, когда только написал «Болевую точку», то первым показал ее своему агенту. Тогдашнему агенту. Помнишь Боба Дречмэна? Он сказал мне, что просто не мог оторваться, но ее никогда не напечатают. Эллис – не хладнокровная убийца, сказал он. Ты потеряешь половину читателей. Я ответил, что, может, половину и потеряю, зато вдвое больше приобрету. Он попросил сделать второй вариант, типа не такой жестокий, ну а я, естественно, просто добавил еще одно убийство.

– Которое? – спросил я.

– Уже и не помню. Хотя нет, вру. По-моему, того парня, которого она заперла в холодильнике и оставила там. Ну да, это – поскольку Боб признался, что ему очень понравилась эта сцена, когда он прочитал окончательный вариант. Во всяком случае, я велел ему предложить рукопись издателям, иначе, мол, найду другого агента, так что он отправил ее. Ее напечатали – и, как видишь, мир не провалился в тартарары.

– И ты наверняка удвоил число своих читателей.

– Насчет этого не знаю, но слишком уж много не потерял. И получил «Эдгара», между нами, девочками.

– Хорошая книжка.

– Спасибо на добром слове, Мэл, – сказал он.

– Тебе никогда не хотелось написать еще одну в том же духе? Еще одну книгу, в которой Эллис кому-нибудь мстит?

– Да нет, вообще-то. Дело в том, что нужно сделать это всего один раз, и тогда читатель поймет, что у Эллис есть и такая сторона. Но если каждый раз она будет терять любимого человека и мочить всех направо и налево, тогда она станет кем-то еще. Нет, такое происходит лишь однажды. Эллис отомстила по полной программе и понимает, что никогда больше не позволит этой стороне взять над ней верх. Правда, раз я написал книгу без нее, я тебе никогда не говорил?

Говорил, естественно, но я ответил ему, что вроде нет.

– Ну да, написал роман вне серии. Через пару лет после «Болевой точки» вроде. Еще одна книга про месть, только там на сей раз парень. Коп из Южного Бостона, жену которого изнасиловала и убила шайка ирландской шпаны. Он выслеживает их и прижимает всех к ногтю. Я написал ее всего за две недели, перечитал и понял, что практически переписал «Болевую точку». Так что засунул ее в долгий ящик и благополучно забыл.

– Она у тебя до сих пор есть?

– Господи! – воскликнул Брайан, почесывая свой нос, словно слепленный из губчатой резины. – Это было, когда я еще жил с Мэри в Ньютоне, так что черт его знает, уцелела ли эта рукопись при переезде. Хотя не помню, чтобы я ее выбрасывал, так что она должна быть где-то здесь.

– Ты говоришь про Мэри? – произнесла Тэсс, появляясь в комнате. Фартука на ней уже не было, и выглядела она так, словно только что накрасилась.

– Да, про старые добрые времена, – ответил Брайан. – Ужин готов?

– Ужин готов.

Мы спустились на первый этаж и поели при свечах за обеденным столом перед эркерными окнами, выходящими на улицу. Пес Хэмфри тоже получил какое-то угощение и увлеченно грыз его на своей лежанке в углу. Тэсс приготовила тушеные говяжьи ребрышки, и на троих мы уговорили три бутылки вина, прежде чем она подала десерт – мандариновый тарт[121].

– Сама пекла? – спросил я.

– Господи, нет. Готовить умею, а пекарь из меня никакой. Кто хочет портвейна?

– Мы – нет, – ответил Брайан, бросая взгляд на меня. – Давай-ка лучше дернем того вискаря, про который я говорил. «Талискера».

– Вы – как хотите, – сказала Тэсс. – Лично я буду портвейн.

– Давай я принесу? – предложил я и встал, слегка ударившись бедрами о край стола.

– Спасибо, Мэл, это было бы замечательно. Портвейн в погребе. Брай, объясни ему, какую бутылку взять. А виски наверху, по-моему.

Получив необходимые инструкции, сначала я спустился в подвал за портвейном. До сих пор я здесь ни разу не бывал. Подземный этаж был еще не закончен – стены уже обшиты гипроком, но пол просто залит бетоном. Вдоль одной из стен протянулся огромный стеллаж. Я подошел взглянуть на него и обнаружил, что он полностью заполнен книгами Брайана Мюррея – всеми возможными версиями, включая зарубежные издания, его серии про Эллис Фицджеральд. Некоторое время постоял, глядя на него и сознавая, что явно перебрал за ужином. Из-за тусклого света в подвале казалось, что все это происходит во сне. Беседа за столом немало меня развлекла. Тэсс и Брайан использовали меня в качестве зрителя и слушателя их обычной пикировки, постоянно перебрасываясь полуобидными, полуфривольными подколками. Но, пошатываясь теперь перед стеллажом и держа в руке, судя по всему, русский перевод «Изображая преступника» в мягкой обложке, я полностью переключился мыслями на то, о чем мы с Брайаном говорили за виски перед ужином – о том, насколько ему на самом деле понравилось писать эти жестокие романы про месть. Как он написал один из них, да так и не опубликовал. Мне хотелось вновь вернуться к этому разговору.