С громадным трудом я добралась до прихожей и открыла дверь.На пороге стояла Тамара, из-за ее спины торчал Даня, а за ним возвышались двагиганта-телохранителя.

Я не обрадовалась этой «процессии», но вежливо сказала:

— Входите.

Супруги вошли, а телохранители остались на лестничнойплощадке.

Тамара, едва перенесла ногу через мой порог, началасокрушаться:

— Мама! Ужас! Что случилось? Что же теперь будет? Как жетак?

Даня молчал, но смотрел на меня с пониманием, интересом и слегкой брезгливостью. Я рассердилась на него, но больше на Тамару.

— Перестань квохтать, — сказала я. — И откуда ты все знаешь?

— Ничего я не знаю, — сказала Тамара, — а только вижу передсобой ходячий синяк.

— Что?!

Я глянула на себя в зеркало и обмерла. Мало того что лицоперекосил невероятный фингал под глазом, так еще и руки, и ноги мои имели такойвид, словно накануне я подверглась беспощадным пыткам. Все виды поражений былинаписаны на моем теле: кровоподтеки, шишки, ссадины, царапины и даже ранки. Вобщем, я играла всеми цветами радуги и действительно была похожа на ходячийсиняк.

— А я приехала поговорить с тобой о предстоящей свадьбе, —растерянно произнесла Тамара.

— Теперь об этом не может быть и речи, — удрученно ответилая и, вспомнив о Саньке, закричала:

— Боже! Где мой ребенок?

Даня взял со столика записку и протянул ее мне.

— Может, это тебе поможет, — с видом «ну ты и погуляла»сказал он мне.

Я схватила записку и жадно прочла: "Мы поели и поспали.Ушли в зоопарк.

Вернемся к ужину. Обед на плите. Целую. Жанна".

— Что я буду без нее делать, ума не приложу, — вздохнула я,горестно прижимая записку к груди.

— Ты имеешь в виду Жанну? — осведомилась Тамара.

— Да, ее. Даже Маруся уже ищет ей замену, но пока ничегопохожего.

— Пока, Мама, надо позаботиться о том, что стоит на первомместе. А на первом месте — свадьба Жанны. К тому времени цвет твоей кожиприобретет как раз особую яркость. Будешь сине-желто-зеленая. Как тысобираешься выкручиваться?

Она была права. Я с тоской смотрела на себя в зеркало истрадала, — А все твои глупости, — взялась добивать меня она. — Когда тыуспокоишься? Я так и знала, что этим кончится, потому что ты лезешь не в своидела. Как это случилось?

— Ох, — простонала я, — лучше и не спрашивай. Половину непомню, а другую половину и вспоминать не хочу. Евгений уже пригрозил, чтобросит меня.

— И правильно сделает, — энергично одобрил Даня.

— Заткнись, — попросила его Тамара и строго обратилась комне:

— С тобой все ясно. Ты, Мама, ложись лучше в постель иникому не показывайся.

Свадьбу я беру на себя. Кстати, тебе не кажется, что здесьпахнет сотрясением мозга? Что-то взгляд мне твой не нравится. Надо доктора.

Как сказала она это, так мне сразу сделалось дурно. В глазахзатанцевали черные снежинки, ноги подкосились, и я рухнула на пол.

— Даня, дурак, что стоишь? Доктора! — донесся до меня издругого мира голос Тамары. — Срочно!

Дальше я вела себя абсолютно как героиня «мыльной оперы»:попала в больницу и впала в спячку. Память, слава богу, осталась при мне, ночастями.

Спала я долго. Сколько, знаю лишь по словам очевидцев. Самапомню только отдельные фрагменты того, как просыпалась, ела и вновь погружаласьв сон. Просыпаясь, я обнаруживала у своей постели то Евгения, то Тамару, тоРозу, то Марусю, то Елену, то Сергея, то Даню. И даже Ивана Федоровича.

Не буду перечислять всех своих друзей, но медперсонал былсражен.

Количество посетителей больше всего впечатлило санитарок. Стого момента, как я появилась в больнице, у них появилась мечта. Мечтали они отой сладкой минуте, когда я проснусь окончательно и отправлюсь домой. Посколькуминута эта долго не наступала, меня отправили домой прямо спящую.

Когда я очнулась в своей спальне и в своей постели, мнесразу же расхотелось спать. Тем более что рядом со мной была Жанна.

— Как? — закричала я. — Разве ты не замужем?

— Замужем, замужем, — успокоила она меня. — Не нервничай илежи тихо.

— А Санька? Где он?

— За Санькой присматривает бабушка Рая. Я разволноваласьпуще прежнего и даже попыталась вскочить с кровати.

— Что за бабушка Рая? — закричала я. — И где Евгений? Он ещене бросил меня? Жанна рассердилась.

— Лежи, пожалуйста, спокойно, — приказала она, запихиваяменя обратно под одеяло. — Все в порядке. Дом не брошен. Хозяйством занимаютсяЕвгений и бабушка Рая. Я тоже не бросила тебя.

Желание узнать о происхождении бабушки Раи буквальнозавладело мной.

— Что за бабушка? — завопила я. — Откуда она взялась?

— Маруся отыскала ее. Очень милая старушка, бойкая иопрятная. Евгений доволен.

— А Санька?

— Санька тоже не против. Я несколько успокоилась и способнабыла вести нормальную беседу.

— А ты как? — спросила я. — Как твой муж?

— Все прекрасно, — заверила меня Жанна.

Я внимательно посмотрела на нее. Она не выгляделанесчастной.

— Как прошла твоя брачная ночь? — храбро поинтересовалась я.— Ты сделала все так, как я тебе говорила?

Жанна покраснела.

— Нет, — сказала она, — я ничего не стала делать, но все впорядке.

Миша отнесся к этому с пониманием. Сам успокоил меня исказал, что верит в мою непорочность. Не у всех же это проходит одинаково. Тыпонимаешь, о чем я говорю?

Я все поняла и порадовалась за то, что он оказался такимграмотным.

— Теперь я живу у него и очень счастлива, — продолжила она.— Елизавета Павловна часто бывает у нас и относится ко мне прекрасно.

В это мне верилось с трудом, но, вспомнив нетребовательностьЖанны, я подумала, что, может, так оно и есть. Моя девочка во всем видит толькохорошее.

— Что вы сказали ей обо мне? — спросила я.

— Тамара сказала, что ты в больнице. Елизавета Павловнахотела навестить тебя, но Тамара отговорила ее, объяснив, что ты выглядишь неочень хорошо, а потому не будешь рада.