Когда его машина скрылась из вида, я пулей понеслась черездворы.

Отыскать его «Мерседес» на площадке перед домом не составилобольшого труда.

Более того, сам маньяк стоял у второго подъезда и беседовалс пожилым мужчиной, который производил очень благоприятное впечатление. Я дажеего пожалела. Знал бы, несчастный, с каким мерзким типом он разговаривает,содрогнулся бы не сходя с места.

Дождавшись, пока они наговорятся, я шмыгнула в подъездследом за маньяком. Дальше все было просто. Как говорится, дело техники. Он влифт, я по ступенькам и со скоростью, значительно превосходящей скорость лифта.К счастью, долго бежать по лестнице мне не пришлось. Остановилась я междучетвертым и пятым этажами. Дождалась когда Аркадий откроет дверь и войдет вквартиру. После этого на цыпочках приблизилась, посмотрела на номер квартиры,запомнила его и приложила ухо к двери, прислушиваясь к звукам в замке инеуклюжему мужскому пению, перемежающемуся насвистыванием модного мотивчика.

Я осталась стоять перед дверью. Уж не знаю, что еще я хотелауслышать, но так вот просто уходить ужасно не хотелось. Душа просила: подожди.И я дождалась.

Сильный удар в спину заставил меня войти в дверь, к которойя так упорно прижимала ухо.

Да, да, я туда вошла, хотя была абсолютно уверена, чтоманьяк как минимум два раза повернул ключ в замке.

«0-ля-ля!» — подумала я, вкатываясь в прихожую. Однакосекундой позже стало ясно, что «о-ля-ля» — слишком слабая оценка ситуации.Когда я увидела, кто автор удара, мне совсем не захотелось вставать с пола,более того, захотелось по-пластунски в кратчайшие сроки покинуть эту квартиру.

Но кто же мог подумать, что у такого некрупного маньякаможет быть такая здоровенная жена. Или у страха глаза велики, или действительноМаруся рядом с ней просто пигмей. И другое странно: столько времени я ощущала,что кто-то стоит у меня за спиной, а такого мастодонта даже не почувствовала.

Было очень страшно. Очень. Однако, заметив на полу портфель,я не преминула засунуть в его замок свой ключик. Ключик был не от этогопортфеля, зато я была тут же поставлена на ноги и новым ударом послана на пол.Так со мной не обращались даже мужчины. Мой левый глаз потерял зоркость, потомучто в кратчайшие сроки под ним образовался синяк. От боли я потеряла страх изавопила:

— Ты, мастодонт чертов… — и далее весь нецензурный ряд,характерный для подобных случаев.

Боже, зачем я только ее расшевелила. Это чудовище с криком«ах ты шалава!» набросилось на меня, и вряд ли после этого моя жизнь имела бысмысл, если бы не маньяк.

Надо отдать должное, он не остался в роли постороннегонаблюдателя. Он принял самое живое участие в моей судьбе, всеми силами пытаясьсохранить мою прическу. Каким-то чудом ему удалось оттащить свою мастодонтшу,после чего я вскочила на ноги и отбежала на безопасное расстояние, уповая с техпор лишь на длину своих ног.

— Вы ничего не знаете! — закричала я, твердо решиврасположить к себе мастодонтшу и свалить свою предполагаемую вину на маньяка. —Он насильник. Он зверски насилует женщин!

— Я не знаю?! — возмутилась мастодонтша и тут же плаксивообратилась к маньяку:

— Аркаша, как ты мог изменить мне с таким ничтожеством?

Я же в свою очередь с уважением подумала:

«Неужели он насиловал и ее?» Маньяк смутился и залепетал:

— Лариса, понятия не имею, вижу ее впервые, честное слово,можешь спросить у нее сама.

«Вот оно, мужское коварство!» — подумала я, даже в такойкритический момент гордясь тем, что правильно нарисовала его психологическийпортрет.

Маньяк действительно оказался лжецом.

— Ну?! — спросила меня Лариса.

— Мы не знакомы, — уклончиво ответила я. — Но он насильник.Он испортил моей девочке жизнь.

— Чем? — строго осведомилась Лариса.

— Как «чем»? Насилием, разумеется.

— Да бросьте вы, — рассмеялась она. — Аркаша насиловал менянеоднократно, но моей жизни это не повредило.

— То же самое сказала и я, но она еще глупая и мне не верит.

Лариса приняла боевую позу.

— Вот ты и проболталась! — закричала она. — Аркаша! Как тымог насиловать эту неблагодарную тварь? Мне даже бить ее противно!

Против последнего я ничего не имела, поэтому категоричнозаявила:

— Если противно, не бей.

— Да как же тебя не бить; когда ты нахально утверждаешь, чтомой Аркаша тебя насиловал?

— Я этого не утверждала, а лишь пояснила, что то же самоесказала Жанне, но она еще глупая и мне не верит. Я предполагаю, что он зверскиее изнасиловал, а она теперь ждет ребенка и хочет отомстить. Она молодая инаделает глупостей. Я же считаю, что нет смысла в лишних жертвах, и потомувзялась это дело уладить.

Зачем я приплела сюда ребенка, мне в тот момент былоневедомо, но, видимо, речь моя удалась, потому что Лариса призадумалась.

— Кто такая Жанна? — сурово спросила она Аркашу.

Бедняга испуганно втянул голову в плечи, но все же ответил:

— Бабушка дворничихи Нины, ну той, конопатой, с первогоэтажа.

— Ты мне уже и с бабушкой изменял? мрачнея, поинтересоваласьЛариса.

Маньяк пришел в ужас. Бедняга, даже я вынуждена была емупосочувствовать.

— Лара! Лара! Как ты могла такое подумать? — запричитал он.

— После этого, — по непонятным причинам она указала на меня,— я что угодно могу думать.

Мне стало обидно. Неужели есть женщины, которые думают, чтоони красивей меня? Это возмутительно! Как жаль, что она такая крупная. Но сдругой стороны, не могу не порадоваться за Россию, богатую на дородных своихдочерей.

И в этот момент взгляд мой упал туда, куда надо, и я поняла,почему плохо видит именно левый мой глаз, точнее, почему фингал появился именнопод ним. Потому что в правой руке у Ларисы была хозяйственная сумка, из которойторчали горлышки бутылок. Я не большой специалист в таких вопросах, но даже мнебыло ясно, что в тех бутылках. Это было как нельзя кстати. Я временно пошла намир.

— Дорогие мои, — со сладкой улыбкой (насколько позволялфингал) воскликнула я, поглядывая на горлышки. — Зачем нам ссориться? Разве мыне умные люди? Давайте я открою вам боль своего сердца, а вы, как русские люди,постараетесь мне помочь.

Лариса тупо посмотрела на меня, потом на Аркашу и спросила:

— Она что, сумасшедшая?