– У каждой сущности есть облик и бамбо,часто они не совпадают. Только достигшие просветления и четко понявшие свой Даосоединяются в единое, превращаются в бамболи. Но, как правило, имеется огромнаярека, разделяющая грани. Маус – восьмое преображение светлого. Понятно?

– Нет, – машинально ответила я и тутже обозлилась на себя.

Следовало воскликнуть «да» и закрыть тему,сейчас же услышу долгую лекцию, заработаю головную боль. Ириска протяжновздохнул.

– Трудно объяснить в двух словах простуюистину. Чем она проще, тем длиннее объяснение. Ладно, попытаюсь. Вон стоитдевушка в зеленой юбке. Красивая?

– Очень, – согласилась я.

– Это облик, – закивалИриска, – он мил. Ты видишь его, а я способен уловить бамбо, сутькрасавицы. На самом деле она чудовище, жадное, злое, эгоистичное. Увы, людиоценивают друг друга лишь внешне, бамбо открывается позже.

Я завела мотор. Давно заметила: всяфилософская заумь, высказанная плохо понятными обычному человеку словами, какправило, сводится к простым истинам – мы все умрем, жить надо так, чтобы нестало стыдно перед теми, кто останется. Ириска может продолжатьфилософствовать, ничего нового не услышу: внешний облик человека несоответствует его внутреннему содержанию, красивая душа часто прячется в телечудовища и наоборот. Осталось разобраться, кто такой Маус.

– Немедленно остановись! – вдругкрикнул Змеелов.

Я послушно нажала на тормоз.

– Разве можно? – с укором покачалголовой Ириска.

– Что не так?

– Ты не попросила сущность дороги опомощи! Надо спеть кантра, прогнать духов, приманить удачу!

– Сколько времени займет церемония?

Ириска пошевелил толстыми пальцами.

– Если краткий обряд, то час.

– С ума сойти! Поехали так.

– Ты торопишься?

– Да, очень. Кстати, перед началом поимкизмеи тоже потребуется просить всякие сущности об удаче?

– Ты абсолютно права.

– В течение шестидесяти минут?

– Верно.

– Тогда начинай прямо сейчас.

– Это невозможно.

– Почему?

– Нам не будет удачи, злые Жи начнутхватать за подол, – с самым серьезным видом заявил Ириска.

Я собрала в кулак все свое терпение и ласковопопросила:

– Уважаемый Ириска, ты начинай кланятьсябогам, а я займусь дорогой.

– Ох, плохо будет…

– Не волнуйся.

– Злые Жи уже беснуются, – Ирисказадергал носом, словно учуявшая запах вкусного мяса собака, – онирасправляют крылья.

– Ты лучше о змее побеспокойся и помни опятистах евро, – нашлась я. – Просветленная бамбо – это, конечно,замечательно, но мерзкая плоть жаждет кушать!

– Ты сломила мой дух, – объявилИриска, – он пал на колени. Хорошо, начинаю.

Мысленно перекрестившись, я поехала вперед.Очень надеюсь, что Ириска, несмотря на явные психические проблемы, хорошийзмеелов. Вам кажется странным, что я решила воспользоваться услугамисумасшедшего? А где альтернатива? В моем ближайшем окружении нет ни однойличности, способной справиться с ядовитым пресмыкающимся.

Пока я занималась аутотренингом, Ириска началактивные действия. Сначала он вытащил из сумки нечто, похожее на теннисный мяч,только с дырками, потыкал в него коричневой палочкой, из отверстия повалилсизый дым со странным запахом. Я подергала носом и начала кашлять. Было полноеощущение, что горит сахарная вата, от шарика несло жженым рафинадом и прелымсеном. На Ириску «аромат» никак не подействовал. Змеелов вынул из однойпластиковой коробочки, висящей поверх сумки, табакерку, вдохнул находящийся вней белый порошок и, забыв вытереть кончик носа и запачканные ноздри,заголосил.

– Шао! Дао! Каааа! А-а-а-а-а!

Меня стало подташнивать. Несчастный Маус,похоже, тоже испытывал неудобство – из перевозки послышались шуршание, стоны,кашель…

Ириска приоткрыл оконо, выставил наружуграбельки с лентами и, закрыв глаза, откинулся на сиденье.

– А-а-а-а, – заунывно выводил он.

– У-у-у-кха, кха, кха-у-у-у, –вторил несчастный, страдавший от нарушения работы вестибулярного аппарата Маус.

Мне внезапно захотелось присоединиться к хору.Помимо воли хозяйки, рот разинулся.

– О-о-о, – завыла я и тут жеосеклась.

От бело-синей машины, припарковавшейся впередиу светофора, шел патрульный, повелительно размахивая бело-черным жезлом.

– Черт! – вырвалось у меня.

Ириска приоткрыл один глаз.

– Говорил же, что злые Жи вышли наохоту, – почти радостно отметил он.

– Это не злые Жи, а жадное ГАИ, –возразила я.

Ириска закрыл очи и впал в нирвану, милиционерповелительно постучал в стекло. Я приоткрыла окно.

– Сержант Мамонтов, ваши документы.

Я протянула инспектору кожаную обложку со всемнеобходимым, но мужчина вдруг чихнул и спросил:

– Курим?

– Нет, – живо ответила я. – Ине пьем!

Мамонтов шумно потянул носом воздух.

– Травка?

– Не знаю, – честно призналасья, – в мячике что-то горит. Эй, Ириска, чего там тлеет?

– Как его зовут? – насторожилсягаишник.

– Ириска, – ответила я и толькосейчас поняла ужас ситуации.

Как бы вы на месте гаишника отнеслись кпассажирам автомобиля, которые выставили в окно украшенный тесемками садовыйинвентарь и вдыхают едкий дым с непонятным травяным ароматом? Если принять вовнимание, что один из участников действа лысый гигант в алой мантии и браслетахна всех конечностях, а водитель зовет своего спутника Ириской, то положениестановится трагичным. У инспектора, правда, есть выбор: вызвать психиатрическуюпомощь либо отправить пассажиров странной машины к наркологу – для определенияколичества дури в организме.

– Че, прямо так в паспорте и стоит – Ириска? –откровенно заржал патрульный. – А ты, наверное, кис-киска!

– Мое имя Евлампия, – ответила я изакашлялась.