Минная война не получила отражения в заголовках японских газет, зато головной боли доставила предостаточно. В военное время управление перевозками осуществлялось военными, поэтому информацией о подорвавшихся на минах судах из числа гражданского населения обладали только непосредственные участники событий. Коммандер Тадао Кувакаха, обязанностью которого был подбор и обучение матросов торговых судов, вспоминал: «В конце войны стало почти невозможно найти экипаж для судна. Средний возраст матросов резко снизился, теперь на наших торговых судах плавали подростки. Матросы часто сбегали в других портах. За период войны мы потеряли 40 процентов экипажей торговых судов».

Промышленные предприятия, уцелевшие во время воздушных налетов, останавливались, потому что суда не привозили сырье. «Нас сломили не бомбежки наших фабрик и заводов, – после войны заявил Такаси Комацу, сотрудник японской компании, выпускавшей стальные трубы. – Блокада лишила нас жизненно необходимого сырья – алюминия и угля».

Информированные люди опасались блокады и приписывали ей даже больше ограничений, чем она создавала в действительности. Президент одной из крупнейших японских судоходных компаний считал, что причиной поражения явилась острая нехватка сырья и продовольствия, и утверждал, что в последние месяцы войны соотношение потопленных судов было следующим: торпедированных субмаринами – 1, потопленных авиацией – 6, подорвавшихся на минах – 12. Приведенные цифры были неверными, но они наглядно отражали мнение официальных лиц Японии.

Американские мины не только посеяли хаос на морских путях Японии, но дали предостаточно работы японскому флоту минных тральщиков. По меньшей мере 20 тысяч человек и 349 кораблей предпринимали попытки сохранить судоходство в стране во время блокады. Только на очистку зоны Внутреннего Японского моря были затрачены 35 715 340 йен. Из каждых четырех тральщиков три были потеряны. После войны японские минные эксперты в один голос заявляли следующее: «Результаты минирования наших вод самолетами „В-29“ оказались такими эффективными, что население страны начало голодать. Думаю, вы могли бы сократить войну, если бы начали эту кампанию раньше».

Возможно, начало кампании действительно несколько запоздало, однако вскоре мины хлынули сплошным потоком, чтобы компенсировать задержку. Четвертый этап кампании заключался в массированной атаке на Хонсю и Кюсю, поддержке блокады пролива Симоносеки и периодического минирования портового комплекса Кобе – Осака. В течение месяца «Летающие крепости» сбросили 3542 мины.

Моряки также внесли свой вклад в минирование. В период с 10 июня по 1 июля «РВ-4Y-2»[42]сбросили 186 мин вдоль южного побережья Кореи. Мины вынудили корабли отклониться от привычных маршрутов под защитой прибрежных островов и выйти в открытое море, где они оказались более уязвимыми для нападения. Здесь прекратили движение все суда грузоподъемностью выше 1000 тонн.

Потери тоннажа в заминированных регионах стремительно возрастали. Судоходство в портах Хонсю и Кюсю значительно уменьшилось, а в проливе Симо-носеки и крупных промышленных портах ситуация приблизилась к полной блокаде. Осака, где в мае было переработано 186 судов, в июле приняла только 94; в Кобе произошло падение со 114 единиц до 31. В мае в двух портах были перегружены 320 тысяч тонн, а в июле – 44 тысячи. В мае потери тоннажа, потопленного или поврежденного на минах, составили 213 тысяч тонн. А в июне это число снизилось и составило 163 тысячи тонн. Это не означало, что японцы стали тралить больше мин, спасая свои корабли. Просто численность флота так уменьшилась, что мало чему осталось взрываться.

Очень скоро мины закрыли тихоокеанские порты Японии до самого конца войны. Нагоя остановилась 27 апреля, Симидзу – 14 мая, Иокогама – 23 мая, Токио – 27 мая, Сиогама – 29 июня. В проливе Симоносеки затонули 72 судна.

Пятый и заключительный этап операции «Голод» продолжался с 9 июля до 15 августа. В результате блокада Японии стала полной. «Летающие крепости» продолжали минирование пролива Симоносеки и водного пространства вокруг Хонсю и Кюсю. Кроме того, они выполнили ряд вылетов к побережью Кореи, заминировав Пусан, Масан, Вонсан, Хунгнам и Чхонджин. Минирование корейских портов осуществлялось с Иво-Джима. На пятом этапе были использованы 3746 мин всех типов. В районе Кюсю на мине подорвался эскортный авианосец «Калио». Спустя неделю он напоролся еще на одну мину, после чего с ним быстро покончила авиация. Потери тоннажа продолжались. Акватории японских портов были заполнены сброшенными с воздуха минами. Из 22 крупных японских судоверфей только три не были заминированы. Но потребности в ремонте намного превосходили их ограниченные возможности. Поэтому поврежденное судно было не лучше судна потопленного: его все равно невозможно было отремонтировать.

Однако, несмотря на потери, японцы упорно пытались заставить свои суда двигаться. Острая нехватка продовольствия, угля и других жизненно важных грузов толкала их на эти акты отчаяния. Вокруг портов сосредоточивались зенитные батареи, призванные не подпустить к ним «В-29» с минами на борту. Японцы объявили защиту портов приоритетной даже по сравнению с обороной городов. Они не могли позволить себе лишиться последних артерий, по которым с континента в страну еще поступали продовольствие и прочие припасы. Три бомбардировщика были сбиты, но это не остановило минную кампанию; мины продолжали прибывать, а суда – тонуть. Нехватка угля, нефтепродуктов, соли и продовольствия заставила остановиться даже те промышленные предприятия, которые уцелели во время воздушных налетов. Конец стремительно приближался. Крупные японские промышленники не могли это не видеть, о чем уведомили военное командование. Это произошло незадолго до Хиросимы. Если бы война продлилась еще год, 7 миллионов японцев были бы обречены на голодную смерть.

Закончился июль, начался август. Японцы не оставляли отчаянных попыток открыть для судоходства пролив Симоносеки. С берега велось постоянное наблюдение, имевшее целью вовремя заметить приближающиеся самолеты. Для обнаружения мин использовались прожектора, радары, а также подводное акустическое оборудование. Тральщики работали от рассвета до заката, но судоходство наладить не удавалось. Большую роль в этом играл человеческий фактор: люди знали, как это опасно.

Судоходство действительно стало очень рискованным предприятием, а «В-29» продолжали прилетать. Даже в последний день войны в проливе Симоносеки, регионе Нанао – Фусики и Хамаде были сброшены 95 мин. Тем самым «Летающие крепости» завершили сброс в имперские воды 12 135 мин. В тот день на минах затонули «Микасасан Мару», «Йоджо Мару» и «Касима Мару», ставшие последними жертвами операции «Голод». Понеся незначительные потери, 21-е авиационное подразделение потопило или повредило 606 судов общим тоннажем 1 251 256 тонн. Еще 64 потопленных или поврежденных судна имели примерный тоннаж 147 900 тонн. По сравнению с 670 судами, которых лишились японцы, потери американцев не представлялись серьезными. При проведении операции «Голод» были сбиты 15 самолетов «В-29». Иными словами, на каждый сбитый самолет приходилось 45 судов противника.