Они кружили, бросая быстрые взгляды то на ноги, то на руки противника, то друг другу в глаза. Бешев бросился вперед. Борец он был искусный, а потому ни малейшим движением не выдал своего намерения заранее. И тем не менее Крисп увернулся от его рук и сам зашел ему за спину. Схватил Бешева за пояс и попробовал повалить.

Бешев, однако, был слишком приземист и тяжел, чтобы свалиться так просто. Он схватил Криспа за руки и рывком упал на спину.

Крисп крутанулся, и Бешев, вместо того чтобы рухнуть на противника сверху, шлепнулся рядом. Они сцепились, потом оторвались друг от друга, встали и сцепились снова.

У Бешева была сверхъестественная способность выворачиваться из захватов. Каждый раз, когда Крисп надеялся, что вот-вот собьет его с ног, кубрат умудрялся освободиться. Казалось, кожа его смазана маслом, хотя на ощупь скользкой она не была. Крисп потряс головой, сбитый с толку и разочарованный. Бешев, похоже, владел такими приемами, о которых старый Идалк и не слыхивал.

К счастью, могучий кубрат тоже нашел в Криспе нелегкого противника. Они стояли, тяжело дыша и сверля друг друга взглядами после очередной попытки, когда Бешев каким-то образом вывернулся из захвата, даром что Крисп сжал его запястье по всем правилам, а потом, через мгновение, чуть было не вышиб Криспу глаз.

Во время этой краткой передышки до Криспа наконец дошло, какой шум стоит в зале. Борьба поглощала все его внимание, и он просто ничего не замечал. Теперь он услышал, как Яковизий призывает его изувечить Бешева; услышал подбадривающие выкрики Петрония; услышал множество незнакомых голосов, болевших за него. Эти крики помогли ему собраться с духом и снова наполнили волей к победе.

Бешева никто не подбадривал. Глеб с остальными кубратами стоял на краю площадки и наблюдал за своим борцом, но наблюдал молча.

Лицо у Глеба было предельно сосредоточенным; ладони, которые он выставил перед грудью, двигались и тряслись, точно живя самостоятельной жизнью.

Где-то, давно, Крисп уже видел такие дергающиеся ладони. Но углубляться в воспоминания было некогда: Бешев обрушился на него подобно лавине. Он не нуждался в ободряющих криках болельщиков.

Крисп упал на бок; Бешев, тоже свалившись, схватил его за лодыжку и потянул к себе.

Он и правда был медлителен, но хватка у него была железной.

Крисп саданул ему под ребра свободной ногой. Бешев крякнул, однако лодыжку не отпустил. А когда Крисп попытался схватить кубрата за руку, ладони опять соскользнули.

Поскольку освободиться Криспу не удалось, он позволил противнику подтянуть себя поближе и двинул ему в подбородок. Голова у Бешева запрокинулась. Хватка ослабла — всего на мгновение, но Криспу этого хватило, чтобы вырваться.

Задыхаясь, он с усилием встал на ноги. Бешев поднялся тоже.

Очевидно, кубрат прикусил язык; из уголка рта на бороду сбегала струйка крови. Он бросил на Криспа злобный взгляд. Таким же взглядом сверлил видесского борца и Глеб, стоя прямо за спиной Бешева. Руки у Глеба продолжали дергаться.

Кто же еще так напряженно водил ладонями? Крисп, переступив с ноги на ногу, вспомнил, как упруго вибрировали под ногами шкуры помоста во время церемонии выкупа, ставшей поворотной точкой в его судьбе. На помосте вместе с ним были Яковизий, Пирр, Омуртаг — и энарей!

Когда шаман проверял качество видесского золота, ладони его двигались точно так же, как сейчас у Глеба. Стало быть, Глеб занимается каким-то мелким колдовством? Крисп оскалился, обнажив в свирепой усмешке зубы. Он готов был поспорить на все золото, подаренное Танилидой, что знает, каким именно! Неудивительно, что Бешев все время выскальзывает из захватов!

Крисп нагнулся, схватил горсть песка, которым слуги посыпали пол, и с криком бросился к Бешеву. Кубрат тоже прыгнул вперед, но Крисп оказался проворнее. Он обогнул Бешева и швырнул песок Глебу в лицо.

Глеб взвизгнул и отпрянул, лихорадочно протирая кулаками глаза.

— Простите. Я не нарочно, — усмехаясь, сказал Крисп и резко развернулся к Бешеву.

Удивление и смущение, мелькнувшие в глазах противника, подтвердили догадку Криспа. Затем глаза Бешева снова застыли.

Даже без помощи колдовства он оставался огромным, искусным и невероятно сильным. Борьба предстояла нелегкая.

Они снова сцепились. У Криспа вырвался ликующий вопль. Теперь кожа Бешева была просто кожей — скользкой от пота, да, но не сверхъестественно. Когда Крисп схватил его, кубрат уже не вырвался. И когда Крисп, согнув ногу, завел ее за ногу Бешева и дернул, тот рухнул на пол.

Но кубрат все-таки был борцом. Он попробовал крутануться во время падения, как это сделал Крисп чуть раньше. Крисп прыгнул ему на спину. Бешев приподнялся на своих могучих руках. Крисп подсек их. Бешев распластался на песчаном полу.

Он снова попытался встать. Крисп схватил прядь сальных волос и стукнул Бешева лицом по мрамору под песком. Бешев застонал и сделал еще одну попытку подняться. Крисп опять саданул его об пол.

— За Стилиана! — крикнул он. Бешев лежал недвижно.

Крисп, пошатываясь от усталости, встал. Он скорее ощущал приветственные вопли толпы, чем слышал их. Яковизий кинулся к нему и поцеловал, наполовину в щеку, наполовину в губы. Крисп даже не отшатнулся.

Что-то ударило его по пятке. Он с изумлением обернулся — неужто Бешеву не хватило? Крисп был уверен, что вырубил кубрата до полной отключки. Бешев и впрямь лежал, не шелохнувшись. А под ногами у Криспа валялся золотой. Мгновение спустя еще один взметнул вверх фонтанчик песка.

— Подними их, дурак! — прошипел Яковизий. — Их же тебе кидают!

Крисп начал было нагибаться, но остановился. Разве таким он хотел остаться в памяти этих аристократов — бегающим за их монетами, как собачонка за брошенной палкой? Он покачал головой и выпрямился.

— Я сражался не за золото, а за Видесс, — сказал он.

Толпа зашумела еще громче. И никто из присутствующих не догадался, почему Крисп улыбается во весь рот. Без щедрого дара Танилиды он не мог бы позволить себе такой жест.

Он стряхнул с себя налипший песок.

— Пойду надену рубашку, — заявил он и побрел сквозь толпу.

Мужчины и женщины пожимали ему руки, хлопали по плечам и по спине. Потом толпа снова повернулась в сторону площадки, насмехаясь над кубратскими послами, которые потащили своего собрата с песчаного круга.

Мир ненадолго исчез, когда Крисп натянул рубашку на голову. Как только он снова обрел возможность видеть, то узрел Петрония, стоявшего прямо напротив. Крисп начал было сгибаться в поклоне.

Севастократор поднял руку.

— Не надо формальностей, особенно после такой красивой победы, — сказал он. — Надеюсь, ты не будешь против, если я тебя вознагражу, Крисп, тем более что… — он лукаво сощурился, — награжу я тебя не золотом.