– Говори, почтенный мирза, – благосклонно взглянул на негоСеид-Гирей. – И если владею я медом знания, то смажу им уста свои, дабыпередать тебе!

– Пусть я буду прахом под стопами твоими, о господин, –прижал мирза руку к сердцу, – но ходят слухи, будто владеешь ты ятаганом,принадлежавшим самому Искандеру Зулькарнейну[57]. Ответь, так ли это?

– Мыслю я, что отнюдь не великому Искандеру принадлежалавещь, о коей спрашиваешь, а самому Джамшиду[58] или какому-нибудь ифриту[59] изТаберистана![60] – ответил Сеид-Гирей. – Но я с охотою поведаю вам о событии,случившемся в моей жизни три года назад, и пусть почтенный диван отдохнет отправедных трудов во время моей речи.

Да будет известно благочестивым братьям, что аккерманскиедолины[61] после потопа были морем. Когда Искандер Зулькарнейн по воле самогоАллаха прорубил Черноморский пролив[62] и заставил Черное море течь вСредиземное, воды отхлынули, и эти места навеки остались краем необитаемых,бесплодных песков. Рассказывают, что злые духи-джинны облюбовали эти долины ипоселились здесь. И вплоть до эпохи Сасанидов[63] сия обширная долина быламестом отдыха джиннов.

Однажды пехливан[64] по имени Салсал, завершая своепутешествие, прибыл на аккерманскую землю. И что же он увидел? Место длякрепости, вода и воздух которого приятны, однако неподалеку находилосьпристанище джиннов… Тотчас собрав святых мудрецов, Салсал по всем правиламколдовства и науки изготовил для джиннов великий талисман и начертал на нем:«Пусть снова обитают они в Камрал-куме и, помилуй Аллах, пусть не ходят они насынов Адамовых[65], а сыны Адамовы пусть не ходят на них».

И с тех пор сия песчаная долина является местом, внушающимстрах и ужас, и вошедший в нее изумляется и поражается.

А место это будто песчаное море. Все время из пескавспучивается множество бугров, потом они проваливаются, возникают в другомместе… Величественное, внушающее ужас зрелище!

Однажды мы с несколькими друзьями, храбрыми воинами,набрались смелости и, захватив связки камыша, двинулись туда, по пути втыкаякамышинки в песок, чтобы по этим вешкам возвратиться назад. Целый час бродилимы по пескам, измученные, усталые. Некоторые из нас нашли в песке ятаганы,блюда, чудесные, непонятные кубики, зеркала – это все были вещи джиннов,которые ранее, несомненно, принадлежали самому Джамшиду.

Внезапно подул бесплодный ветер; он повалил камышинки,которые мы воткнули в песок, наша дорога исчезла. Мы тотчас вскочили на коней ипонеслись в Аккерман, едва опередив страшную песчаную бурю, которую, конечноже, на нас наслали джинны в отместку за то, что мы взяли их вещи.

Мы показали городским жителям найденное, и они возбужденнорассказывали и объясняли: «Мы уже видели такие странные и удивительныепредметы. Некоторые смельчаки приносили их из песчаной долины!» А потом онисказали нам: «Бросьте в огонь одну из найденных вами вещей, увидите, чтобудет!»

Мы решили бросить кубик, ибо он был наименее красивым извсего. И действительно, он не сгорел, не обуглился, не испортился. Жар огнядаже не подействовал на него! И когда мы вынули его из огня, то увидели, что онхолоден, словно кусок льда…

Многое из того, что было найдено в долине джиннов, мыотправили к Августейшему Порогу, но и поныне у меня, недостойного, имеется тотятаган, который хорошо послужил во многих схватках, рубя головы гяурам…[66]

Татары закачали головами, зацокали языками. Лизе страсть какхотелось, чтобы кто-нибудь попросил показать эти чудесные вещи.

Как вдруг ее словно по глазам ударило! Она внезапнозаметила, что под расписною стеною, как раз напротив потайных отверстий, стоиткакой-то человек. Лиза отшатнулась: на миг ей почудилось, что этоГюлизар-ханым, обнаружив ее исчезновение, прибежала в диван… но почти тотчасона поняла свою ошибку. Незнакомец очень напоминал великаншу, особенно ростом,статью и огромными черными глазами, да и облачен он был в черные одежды, однакоэто, несомненно, был мужчина с куцею бороденкою, тяжелым, полным лицом,мясистым носом. И вот этот-то человек пристально всматривался в гляделки,сквозь которые ему, конечно же, были видны чьи-то блестящие глаза…

Лиза не стала ждать, пока он очнется от столбняка, в которыйего повергло недоумение. Она повернулась и кинулась бежать вниз по ступенькам,но запуталась в длинных юбках, споткнулась, схватилась за стену, чтобы неупасть… и тут что-то ожгло ей руку у локтя, да так, что Лиза невольновскрикнула.

В свете факела она увидела, что на ее руке сидитотвратительное желто-зеленое чудище вроде огромной толстой сороконожки сомножеством коротких рыжих лап.

Тошнота подкатила к горлу, Лиза едва не грянулась оземь, нотут страшная сороконожка скатилась с нее, и Лиза, прижимая к груди укушеннуюруку, горящую, будто в огне, бросилась по подземному коридору.

Она пролетела почти полпути и вдруг увидела то, на что необратила внимания в первый раз: от более широкого основного хода влево ответвлялсяузкий рукав. Но даже и мысли о том, чтобы разведать этот путь, не возникло уЛизы. В голове кружились огненные колеса, тошнило все сильнее, Лиза боялась,что ноги откажутся служить и она упадет без сил, а если ее здесь найдут, этоверная погибель: сразу ясно, что она искала путь к побегу!

Теперь страх жег ее сильнее, чем даже боль. Она поняла всюбезумную опасность поисков подземных ходов, подглядываний, подслушиваний.Жуткие, желтые, застывшие глаза Сеид-Гирея, чудилось, наползают на нее из тьмысо всех сторон… Одно оставалось спасение: как можно скорее незамеченнойдобраться до своих покоев и запереть потайную дверь.

Лиза уже и не помнила, как дотащилась до лестницы, каквползла по ступенькам в опочивальню.