Без черного парика она выглядела совершенно иначе. Как онасказала, ее зовут? Лайма?

— Послушайте, Лайма, — Геннадий обратился к нейнамеренно раздраженным тоном. — Не думайте, что вам удастся меняодурачить. Или вы все выкладываете начистоту, или я везу вас в милицию.

Милиция ее совершенно точно не вдохновила. В глазах сверкнулужас, коленки подогнулись. Чёрт, она что — беглая преступница? Член банды? Илилюбовница какого-нибудь отморозка, который полностью подчинил ее своей воле иприслал сюда? Почему она так боится милиции?

Они вошли в полупустой ресторан, и славная девушка вбелоснежном переднике проводила их за столик под здоровенной пальмой с острымилистьями, похожими на торчащие во все стороны ножи.

— Меню, пожалуйста.

Девушка улыбнулась, и Геннадий Борисович улыбнулся в ответ. Потомоткрыл меню и принялся его изучать. Лайма сидела неподвижно и таращилась нанего. От созерцания Геннадия Борисовича по ее коже поползли мурашки — медленнои чувственно. Не было в нем ничего эдакого, и Болотову, если говорить овнешности, он и в подметки не годился. Но… Но сердце Лаймы неожиданнопревратилось в быстро тающий шарик пломбира. Или нет — как это пишут в любовныхроманах? — в истекающий соком плод манго. Она сидела и чувствовала, какэтот сок наполняет всю ее странной истомой. Вот именно в такого типа она моглабы влюбиться. С первого взгляда.

Никогда, никогда в жизни ни один мужчина не нравился ейименно так — биологически. Это всегда был осознанный выбор. Результатразмышлений, помноженный на личную симпатию. Так происходило и в школе, и винституте. Вася Судаков нравился ей потому, что лучше всех играл в футбол, икогда она пошла с ним в кино, все мальчишки ее резко зауважали. Миша Лихановпотому, что был самым красивым юношей в старших классах, и ей завидовали вседевчонки. А ее первая взрослая любовь Николя потому, что умел ухаживать, как вкино — с цветами, романтическими уикендами, вставанием на колени…

Болотов был выбран тоже с чувством, с толком и расстановкой.Он ей нравился, конечно. Ей даже казалось, что в начале знакомства она потерялаот него голову. Они с Болотовым чрезвычайно подходили друг другу. У Лаймы былсвой, внутренний список качеств, которыми должен обладать мужчина ее жизни.Болотов отвечал если не всем, то почти всем пунктам в списке.

Но никогда ничего похожего Лайма по отношению к Болотову неиспытывала. Отчего-то ей захотелось приблизиться к Геннадию Борисовичу ипоправить ему галстук. Отвести прядь волос со лба. Поцеловать в твердые губы.

— У вас что, нет аппетита? — спросил предметстремительно охватившего ее вожделения, вскинув голову.

Он чувствовал, что она не сводит с него глаз, и все ждал,когда ей надоест его рассматривать. Но ей все не надоедало и не надоедало.

— Пусть мне принесут рыбу, — произнесла Лайматрагическим голосом.

— Я в самом деле вам что-то повредил? — сердитоспросил Геннадий Борисович.

Ему было сорок два года, он возглавлял строительную фирму иимел хорошую деловую репутацию. Месяц назад развелся с женой — профессиональнойохотницей за банковскими счетами — и пребывал в дурном расположении духа. Всвободное время занимался самоанализом, пытаясь понять, каким образом попалсяна ее удочку. Она была недалекой и хитрой и при этом сладкой, как медоваяпастилка. Когда он ее целовал, ему казалось, что она тает на его коже ипроникает прямо в кровь. Он был уверен, что после близости с ней уровень сахарав его крови угрожающе повышается. После развода ему стало сниться, что женанаклоняется над ним, ее светлые длинные волосы падают ему на лицо и душат.

У этой Лаймы волосы были точно такие же. И губы она красилас уловкой — так, чтобы они казались более пухлыми. Раньше он заглядывался насочных и беззастенчивых девиц, но теперь они вызывали у него только легкуютошноту. Он видел их насквозь. Они были ему неинтересны.

— Вы сломали мне руку, — заявила она. — И ногу.

— И голову, — насмешливо подхватил он. —Перестаньте нести чушь. Заказывайте свою рыбу и приступайте к повествованию.

Официантка приняла заказ, обстреляв взглядами ГеннадияБорисовича и ни разу не посмотрев на Лайму. Она обожала рассматривать успешных,хорошо одетых мужчин, питающихся в ресторанах. Они были для нее все равно чтогерои телесериалов, так непохожие на вечно нетрезвого скандалиста-мужа, которыйвот уже десять лет обитал в ее квартире.

— А какое вы имеете отношение к Нике Елецковой?

— Я ее муж, — выпалил он.

— Врете, — парировала Лайма. — Она самасказала мне, что у нее нет мужа.

— Сказала вам?! Когда вы ее видели? Где?

— Сначала ответьте на мой вопрос, и я вам все расскажу.Какое вы имеете отношение к Нике?

— Я сын лучшей подруги ее матери. Геннадий Шаталов.Именно у нас должна была остановиться Ника после возвращения из Египта.

— Вот оно что… А я — Ольга Удальцова, переводчица тогоиндуса, которого подозревают в похищении.

— Вы же сказали, что вас зовут Лайма? — удивилсяон.

— Я соврала. Я ведь не знала, можно ли вам доверять.

Выходило так, что теперь она ему доверяет, и Шаталовнегромко хмыкнул по этому поводу.

— Так как вы познакомились с Никой? — поспешноспросил он, стараясь не обращать внимания на ее потрясающую внешность.

Растрепанная копна волос, черное вечернее платье с глубокимдекольте, разлетающиеся брови и глаза, как эпицентр стихийного бедствия, откоторых хочется немедленно бежать. И смотрит она на него как-то странно. Какбудто они когда-то были любовниками, разлученными по прихоти злой судьбы, и воттеперь увиделись снова.

— Я встретила индуса в аэропорту в три часа дня. Повелаего в кафе, потому что машина еще не подошла и нужно было потянуть время. ВашаНика сидела за соседним столиком и строила моему индусу глазки.

— Она всегда была не в меру кокетливой, —пробормотал Шаталов.

— Ну, не знаю. Ничего общего с кокетством это неимело, — отрезала Лайма. — Она нагло завлекала мужчину.

— А вы, конечно, так никогда не делаете, —ухмыльнулся собеседник. — Вам лично это кажется противоестественным.

«Интересно, за кого он меня принимает?» — вяло подумалаЛайма. Впрочем, ей все равно. Связываться с мужчиной, от которого теряешьголову, нельзя ни в коем случае. Почувствовав свою власть, он обязательноначнет тебя унижать или, в лучшем случае, распоряжаться тобой. Управлять.Особенно опасен именно тот мужчина, которому тебе хочется подчиниться. Лаймачувствовала, что готова подчиниться Геннадию Борисовичу без всяких условий. Иее это пугало. Пугало и захватывало.

— Строить глазки и набиваться на близкое знакомство —не одно и то же, — возразила она.

Шаталов надулся, словно в лице Ники Елецковой она оскорбилаего самого.