— Не надо было, — прошептала подруга.

— Как-то это не очень похоже на «пройдет само», Лиззи, — ответила я и стрелой помчалась на кухню за питьевой водой.

Она с трудом приподнялась, чтобы напиться. Мне пришлось держать и стакан, и её голову. Но то, что она была в сознании, безусловно, внушало оптимизм.

— Ральф не приходил? — она осоловело посмотрела на меня.

— Нет, — поставила стакан на маленький столик. — Думаю, что уже и не придет до Рождества. Ты сто раз успеешь выздороветь.

— Хорошо, — Элизабет сглотнула. — Как твои зачеты? Какие новости?

— Зачеты сдала. Новостей нет. Хотя, погоди, как это нет? Тэдди предложил мне обручиться!

— Этого следовало ожидать, — улыбнулась Лиззи.

— Фиктивно и ненадолго. Чтобы он смог разорвать нынешнюю свою помолвку и в дальнейшем жениться на Ольге, — разочаровала её я.

Элизабет вскинула на меня больные глаза, и мне стало не по себе от её полного искренней жалости взгляда. Разве это не я должна её жалеть сейчас?

— И ты, конечно, согласилась ради чужой любви, — хрипло рассмеялась она, покачала головой. — Ани, добрая душа, как же ты наивна …

Я сжалась от её слов.

Мой выдуманный мир снова рушился, как карточный дом.

Просто приятель. Ничего большего. Ни взгляда, ни жеста, никакого мужского интереса. Мог ли его интерес быть другим? Политический, финансовый?

Мог…

«Ключик от сейфа с большими деньгами», — вспомнила я слова Теодора.

Старший Дарем, крайне довольный гостьей сына. Тедди, который был рядом со мной с самого первого дня. Одна парта, один столик за обедом в столовой.

Но ведь он влюблен в Ольгу, это просто невозможно не заметить!

Только при чем тут любовь?

Может быть, при том, что я просто хочу в неё верить?

В дверь постучали.

У меня еще есть время, чтобы отказать Теодору. Для начала, неплохо было бы его выслушать. Наедине.

В дверь постучали.

— Потом договорим, — сказала я и побежала в коридор, чтобы впустить медиков внутрь.

Лиззи смерили температуру и тут же сделали укол жаропонижающего.

— Ну что, голубушка, — ласково обратился к ней врач, — собирайся-ка ты к нам на отдых.

В больницу? Я испуганно посмотрела на мужчину.

— Доктор, что с ней? Не простуда, раз вы настаиваете на госпитализации?

— Может быть, и простуда, — спокойно ответил мне медик. — Но на посещении больницы настаивает господин Холд, и я полностью с ним согласен. Лучше перестраховаться.

— Могу я поехать с вами?

— А потом мне что с вами делать? Обратно вы как доберетесь? Завтра придете.

— Не переживай, — подбодрила меня Элизабет. — Мне уже лучше.

— Конечно, тебе же поставили волшебный укол, — поддакнула я.

Она рассмеялась.

Раз смеется, ей действительно лучше.

Я помогла Лиззи собраться и проводила на улицу. Она села в машину скорой помощи и помахала мне рукой на прощанье. Дул ветер, я подняла ворот плаща и печально смотрела, как её увозят в больницу.

Разболеться на первой же сессии и прямо перед рождеством! Невезение, как оно есть.

И виноват в этом господин Холд! Если бы он не наврал, что придет Ральф, этого бы не было.

Небо потемнело, к ветру добавился мокрый снег, и я бы ушла, если бы не вторая скорая, которая ехала прямо ко мне. Лиззи увезли в военный госпиталь, а мне теперь придется краснеть за ложный вызов.

— Не беспокойтесь, — ко мне подошел тот же охранник, который только что выгородил меня перед патрулем, — я сам улажу этот вопрос.

— Хорошо, спасибо, — искренне поблагодарила его я.

Я вернулась в непривычно пустую квартиру. Телевизор давно был выключен, и меня оглушило пугающей холодной тишиной.

Совсем одна. Как же это странно…

Зашла в гостиную, забрала скомканное одеяло Лиззи и поднялась к ней в спальню, чтобы вернуть его на кровать. Оглядела её комнату. К порядку нас приучили еще в пансионе, и только расстеленная кровать, да брошенная на стуле сумка с учебниками говорили о том, что здесь в принципе кто-то живет.

Чем себя занять? Что вообще люди делают одни?

Вздохнула. Поднялась к себе и подошла к окну. Метель. Ничего не было видно, но и не видя, я знала, что на улице никого нет. Пустой дом, пустая улица, пустота в голове и на душе, в общем-то, тоже.

Я не умею быть одна.

Лестницу, что ли, помыть? Переоделась. Сделала. Вымыла еще и кухонный пол, и очень устала. Не лучшая это была идея — убираться после тяжелого дня.

Я поела, спустилась в гостиную, открыла учебник. И закрыла.

Невыносимо тихо! Печальные мысли настойчиво стучат в голову. Во рту горчит от разочарования. Я не в состоянии разобраться в собственной жизни, как я буду разбираться в законах?

А разобраться, определенно, стоит.

Поднялась с места и включила телевизор. Пусть говорит. Вернулась обратно на диван и уткнулась в книгу.

Буквы расплывались перед глазами.

Спокойно, Алиана.

Лиззи в больнице под присмотром врачей. Мама писала, что тоже нашла хорошего специалиста и вот-вот выздоровеет окончательно. Ральф в академии, мы скоро увидимся. Тедди, вполне возможно, придумал помолвку ради Ольги и не собирался манипулировать нами обеими в корыстных целях.

И всё у меня прекрасно, пока господин Холд далеко.

— Как бы то ни было, именно этот законопроект вызвал волну протестов в столице. Люди испугались массовых сокращений, ведь в оборонной отрасли занято огромное количество населения. А на фоне ввода наших войск на территорию Южной Саксонии курс на «разоружение» выглядит более чем странным, — говорили с экрана.

— И закономерный итог — теперь наши войска вынуждены защищать население не только от угрозы извне, но и от угрозы внутренней, — подхватил диктора коллега.

— Что вы скажете на это, господин Холд?

Камера показала его лицо, и я завороженно уставилась в телевизор, с трудом улавливая смысл сказанного вовсе не потому, что слушала беседу не с начала.

— Все прекрасно понимают, требования белых граничат с безумием, — спокойно ответил господин Николас. — Смена строя станет губительной для экономики страны. Империи необходим император, поэтому, армия, безусловно, поддержит наследника.

– Несмотря на то, что он инициировал этот законопроект?

– Я служу стране, а не Юрию, и сделаю все от себя зависящее, чтобы люди продолжали трудиться и достойно жить, — смиренно улыбнулся Холд.