Дура.

– Анечка, – снова завел он, – кофейку, умоляю, и я все-всетебе покажу!

– Ну, хорошо, – согласилась Анечка лукаво, – но, смотри, тыобещал!..

Танцующей легкой походкой она пошла к двери. Генка проводилее глазами. Наверняка она чувствовала его взгляд, и наверняка он казался ейисполненным затаенного желания и восторга, потому что с порога она оглянулась,помедлила и улыбнулась плутовской улыбкой.

А может, она и ничего, вдруг пронеслось у Генки в голове.Ну, подумаешь, карандаш из башки торчит, зато сама симпапусечка! Аккуратненькаятакая, маленькая, задорная. Наверное, в постели хороша – старается, как питьдать, изо всех сил. Такие – маленькие, да удаленькие – по первости всегдастараются.

Эх, сложись все по-другому!.. Будь он сейчас свободен,весел, беззаботен, может, у них с Анечкой и получилось бы что-нибудь такое жевеселое, беззаботное, студенческое!..

Тут Генка очнулся, словно мать уперлась ему в лоб холоднымалюминиевым пальцем.

Все твои беды от баб!..

Перепугавшись, словно мать и в самом деле была рядом, онринулся в Интернет, открыл наугад какой-то новостной портал, стал,захлебываясь, читать. Зазывные блондинки и брюнетки в окошках крутили бедрами ивстряхивали прелестями, приглашали посетить какой-нибудь из множествавеселеньких сайтов.

Генка, укрепившись духом, на блондинок и брюнеток даже невзглянул. Он наблюдал себя со стороны – длинные пальцы на клавиатуре,взлохмаченные отросшие волосы, дивный свитер, Катькин подарок на день рождения,голубые глаза устремлены на монитор, и в них, в глазах, отражается мельканиеэкрана, очень красиво!.. Недаром Анечка крутит возле него хвостом, и ещекакая-то девчушка, только что пришедшая на работу, забегала, просила помощи –как художник художника! Ну что поделаешь, ну он такой – нравится женщинам, иженщины нравятся ему, ведь он мужчина, черт возьми! Должны же быть в жизни хотькакие-то радости!

В новостях ничего не было. Он ткнулся было еще в какие-тоновости, но там с первого взгляда тоже ничего не нашел, а нужно было спешить.Анечка вот-вот должна вернуться, хотя путь у нее неблизкий. Генеральныйпочему-то распорядился кофейные автоматы поставить на первом этаже, а лифта вих конторе никогда не дождешься!.. Бог даст, она задержится.

Генка кинулся в раздел «Происшествия» и – нашел!..

Да. Все правильно. Вот оно.

Он залпом проглотил короткую заметочку.

Оглянулся по сторонам, не шпионят ли за ним.

Снова прочел и передвинул курсор.

От дома номер восемнадцать по Суворовскому проспекту угнанамашина «Волга» серебристого цвета, госномер такой-то… Позвольте, при чем тут«Волга» серебристого цвета?!

Он вернулся к предыдущей заметке и снова прочел. Информациибыло удручающе мало, никаких подробностей, а Генке нужны были именноподробности!

В коридоре зазвучали шаги, хлопнула дверь, и кто-то пропелвеселым басом «Славное море, священный Байкал». Генка моментально вышел израздела «Происшествия» и вытер вспотевший лоб.

Как узнать, что там происходит? Откуда взять информацию?Кому позвонить?

– Геночка, я тебе принесла со сливками! Он все-таки большепохож на кофе!.. Вот ты меня не ведешь в кофейню, а я так люблю вкусный кофе!..

Генка Зосимов подпрыгнул как ужаленный.

– А?!

– Я тебе кофе принесла, – пропела Анечка и поставила передним увесистый теплый стаканчик. – Ну?!

– Что – ну?

– Ну, говори мне спасибо, приглашай меня в кофейню! – Онаприсела на край стола, как эльф на цветок, и, кажется, даже крылышки сложила. –Что с тобой? У тебя какой-то странный вид.

– Я… плохо спал, – повторил он давешнюю версию. Впрочем,спал он на самом деле плохо.

– Геночка, у меня есть чудесное снотворное! Моя тетя ваптеке работает, хочешь, я ее попрошу, и она тебе купит?

Геночка промычал нечто невразумительное.

Ему хотелось только одного – чтобы Анечка Миллер сию минутупровалилась куда-нибудь вместе с ее пучком, карандашиком и заботой.

– Ну, покажи мне, покажи скорей новый макет!.. Ну, Геночка,ну, ты же обещал!.. Я же знаю, что у тебя должен получиться просто изумительныймакет! Ты же у нас та-лант-ли-вый!

И Анечка – шутя, но явно в ожидании продолжения – потрепалаего по волосам.

Продолжения не последовало.

Все твои беды от баб – и алюминиевый холодный палец,постукивающий по лбу!..

– Ань, – сказал Генка, морщась, – ты прости, но никакогомакета у меня сейчас нет. Спасибо тебе за кофе, но я… мне нужно… мне нужновыйти!

Он схватил со стола теплый стаканчик, принесенный ею, ивыскочил в коридор.

Эльф-Анечка удивленно и обиженно хлопала ему вслед глазами.

– Генка, ты куда это разлетелся? Через полчаса совещание, тыне забыл?

– Не забыл.

– Генк, у тебя есть тыща? Банкомат опять ни шиша не дает!

Он выскочил на площадку – шикарную, отделанную белымипанелями, оборудованную легкими креслицами и уставленную искусственными цветамив кадках. За белой дверцей, ведущей непосредственно на лестницу, офисный райзаканчивался и начинался обычный подъездный ад – заплеванный пол, окурки,облупившаяся краска, облезающая скрученными кусками, а под ней нездороваябледность стены в темных пятнах плесневого грибка. Здесь курили, болтали,обсуждали новости – в легкомысленных креслицах под искусственными раскидистыми листьямиотродясь никто не сидел!..

Было еще слишком рано, на площадке пусто, Генкапредусмотрительно поднялся на три ступеньки и посмотрел вверх. Этажом выше тоженикого не было, и он достал мобильный телефон.

– Але, это я. Ты что-нибудь узнала?..

В телефоне немного помолчали, а потом смачно зевнули:

– А-а!.. Геночка, крокодильчик, ты о чем, мой дорогой?..

– Ну как о чем, как о чем?! – засвистал и загримасничалГенка. – Ты что, не понимаешь, о чем я тебя спрашиваю?!

– Геночка, я все понимаю!

– Ну?!

– Что – ну?! Ну сказали в новостях… – Опять зевок, ещедлиннее предыдущего! – Ну, я посмотрела!.. И что ты хочешь от меня услышать?

Генка снова оглянулся по сторонам – только стены в струпьяхскрученной краски могли его слышать, – прикрыл ладонью рот и спросил оченьтихо:

– Ее арестовали?..