– Откуда я знаю?! А чего ты взволновался?! Конечно,арестуют, никуда не денутся!..

Генка замычал, как от сильной зубной боли.

– Ну что ты мычишь, кисуля? Все будет хорошо, я тебе обещаю!

– Да-а, – протянул Генка жалобно, – легко тебе говорить, а ятут не знаю, что мне делать!

– А что тебе делать? У тебя все в порядке, ты чистенький,все у тебя путем! Только вот я знаешь что подумала?

Генка насторожился.

Этот вопрос означал, что ему опять придется совершать что-тоужасное, страшное, гадкое!.. Ему казалось, что все уже знают, что именно онсовершил, и в Интернете в сводке происшествий скоро появится его фотография снадписью «Разыскивается особо опасный преступник»!..

– Кисуль, ты должен забрать у нее телефон. Слышишь? Ну,просто поехать и забрать.

– Зачем?! – поразился Генка.

– Господи, но там же номер! Я это только утром сообразила!Нужно просто забрать мобильный.

Генка замер.

Ему стало так страшно, что он не мог вздохнуть – паралич егосхватил.

– Геночка, что ты молчишь? Ты меня слышишь или насразъединили?!

Генка тяжело, со всхлипом, вздохнул и закашлялся.

– Что? – он проталкивал слова сквозь страх и кашель, и онивыходили куцые, жалкие. – Что ты говоришь?! Все погибло! Там же номер, номер!!!Мы погибли, погибли! И ты так спокойно!.. А я даже не!.. И ты спишь, когда!!!Как ты можешь!!!

– Скажи еще – жизнь висит на волоске, – презрительнопосоветовала трубка. – Да, сплю! А что еще мне делать? Как ты, метаться, чтоли?! И я только утром сообразила! Езжай немедленно и забери у нее телефон. Идело с концом.

– Откуда я знаю, где она может быть?! Ее наверняка уже ментызабрали!

– Кисуля, ты насмотрелся сериалов про ментов. Это там,кисуль, всех забирают через пять минуть после совершения преступления! А онанаверняка дома сидит, страдает. Езжай и забери у нее трубку. И все. Никто иникогда ничего не узнает.

– Телефон, – продолжал выть Зосимов. – Телефон!.. Как это япро него забыл!

– Это я про него забыла! – отрезали в трубке. – Ты даже кактебя зовут от страха не помнил, кисулька! Так что давай сейчас ты поедешь испокойненько заберешь телефончик. Можешь попутно из автомата ментам позвонить,сказать, что ты видел гражданку, по приметам похожую на ту, которую ищут, потакому-то адресу. Только ты уж постарайся, чтобы они тебя не засекли. Говорибыстро и коротко, а то чем черт не шутит!.. А так ты два дела сделаешь – имобильник заберешь, и ее к месту пристроишь.

– Не стану я в милицию звонить!

– Ну, так они ее еще полгода будут искать и не найдут! Покаадрес установят, пока еще чего-нибудь! Ты же знаешь нашу милицию! А нам бы надопобыстрее!

– А если она заявит, что я у нее телефон забрал?

– Ты скажешь, что ей это приснилось. Она же у нас не в себе!И ты забери потихоньку, Геночка! Открой сумочку, возьми телефончик да и уходи.

– Может, ее и дома нету!

– Ген, ну куда она денется?! Сейчас нету, через час явится!Ты, самое главное, в это время должен быть дома. И не номер стереть, а именнотелефон забрать и в Малую Невку выбросить! Тогда точно никто ничего не докажет,даже если…

– Что «если»? – пронзительным шепотом спросил Генка Зосимов.– Что «если»?!

– Ничего, – отчеканила собеседница. Генкины всхлипывания ивскидывания его собеседницу раздражали. – Никакого «если» не будет! Но тыдолжен быть умницей, поехать и забрать трубку.

– И ты так спокойно говоришь! Ну как ты можешь!

– Могу, – отрезали в трубке. – Я все могу. Это ты, Геночка,ничего не можешь, кисулькин! А я все могу!.. Езжай и потом позвони мне. А япойду душик приму. У нас вечером большая программа, ты не забыл, куда мыприглашены?

Даже если бы Генке пригрозили немедленной ссылкой наСоловки, он все равно бы ни за что не вспомнил, куда они приглашены вечером.

Проклятый телефон!.. Как он не подумал! А все ее идеи, этойзмеи, которую он пригрел на своей груди и из-за которой все так ужасносложилось!

Все-о, все-о из-за баб, сынок! Все твои беды из-за них!..

И Генка, оглядываясь на белую дверь в офисный рай, прижавуши, как спасающийся от своры собак заяц, опрометью кинулся вниз.

Он бежал, бежал и перевел дух, только когда оказался наулице возле своей машины.

Накрапывал дождик, и было холодно. Северо-западный ветергнал по низкому небу рваные тучи, шевелил и ерошил их.

Какая-то девушка, длинноногая и стройная, цокая каблучками,прошла мимо, чуть задев его локтем.

– Извините!

– Ничего страшного, – автоматически пробормотал Генка, и онаему улыбнулась.

Словно влекомый на невидимом аркане, обреченный некимивысшими силами постоянно выполнять один и тот же повторяющийся ритуал, ГеннадийЗосимов сделал к ней шаг, тряхнул головой, чтобы волосы разлетелись красиво, ивыдал что-то в том смысле, что если бы та-акие девушки поминутно задевали еголоктями, он был бы самым счастливым человеком на земле.

Длинноногая засмеялась.

Геннадий добавил, что и смеется она очень красиво и онникогда не слышал такого замечательного смеха у современных, насквозь фальшивыхдевиц.

Длинноногой это польстило, и она сказала что-то в томсмысле, что вовсе не все фальшивые, есть вполне искренние девушки, и Геннадийгалантно попросил разрешения сфотографировать ее на телефон, чтобы впоследствиилюбоваться.

Длинноногая разрешила – разумеется, куда бы она делась!..

Генка выхватил из внутреннего кармана мобильник и, кактолько выхватил, тут же все вспомнил.

Его жизнь висит на волоске.

Он должен спасаться. Он идет «на дело».

Сейчас не время увиваться за посторонними длинноногими!..

И все же невидимый аркан повлек его дальше.

Вместо того чтобы извиниться, нырнуть в машину и уехать,Генка Зосимов все же несколько раз сфотографировал девицу. Девица старательноулыбалась.

Затем воспоследовал обмен электронными адресами – он жедолжен прислать ей фото! Они же не могут расстаться просто так! К тому же он,Геннадий, художник и может с уверенностью сказать, что таких прекрасных иодухотворенных лиц, как ее лицо, он уже давненько не видал, и вообще никогда невидал, и, быть может, он когда-нибудь в будущем покажет одухотвореннойобразчики своего искусства.