Она вытащила таблетки из кармана и посмотрела.

Двенадцать маленьких друзей — подмигивают ей, окликают по имени.

Вернувшись с полей, Джейни вошла в кухню и села подле Андерсона за стол. Уткнулась лбом в ладони, постаралась унять рев в голове. Андерсон очень неторопливо говорил с кем-то по телефону. Как ему удается сохранять такую невозмутимость, если Ноа потерялся? Впрочем, Ноа ведь не его ребенок. Андерсон — чужак; исследователь. Как и Ноа, нынешняя паника — личное достояние Джейни.

Не прерывая разговора, Андерсон попытался утешить ее взглядом. Джейни отвела глаза, оглядела кухню. За окном птичья купальня и кукурузные поля. Над плитой картинка в рамке — персики. Громко тикают часы с петухом. О страданиях, которые видела эта кухня, думать не хотелось.

Андерсон повесил трубку.

— Полиция уже едет.

— Это хорошо. — Джейни столько кричала, что осипла. — А вы?..

— Я проверил дом.

— А миссис Крофорд?

— Отдыхает, но ребенка там у нее нет.

— А Чарли?

— Ищет.

— В подвале смотрели?

— И на чердаке тоже. Скоро еще раз проверим. Мы его найдем, — сказал Андерсон.

Измучен, похоже, однако сосредоточен и деловит. Из тех людей, с горечью подумала Джейни, что оживают, сталкиваясь с препонами. Она тешила себя надеждой, что и сама из таких, но сейчас как-то непохоже.

— Надо поездить по округе, — сказала она и встала. — Дайте ключи.

— Погодите минуту, — сказал Андерсон.

— Я нормально.

— Минуту.

— Не могу!

— Если успокоитесь, от вас будет больше пользы.

Джейни снова села за стол. Колени дрожали.

— Как это получилось? Как я это допустила? Ему же четыре года!

— Значит, далеко не ушел.

— Думаете? — Она повернулась к Андерсону. — Зря я сюда приехала. Зря впуталась в этот ваш психанутый эксперимент. Что мне в голову взбрело?

— Вы хотели помочь Ноа.

— И выходит, ошиблась.

— Посмотрите на меня. — Глаза у него были ясные. — Мы его найдем.

Ноа. От одного имени Джейни окатило тоской. Она бы все отдала, лишь бы он снова оказался в ее объятиях. Его пухлые ручки, его шелковистые волосы. Она никогда не понимала матерей, которые про своих детей говорили «так бы и съела», но сейчас до нее дошло: ей хотелось найти его и поглотить, снова вобрать в себя, чтобы больше никогда не потерять.

Андерсон поднялся и налил ей воды.

— Держите. Пейте.

Джейни взяла стакан и выпила залпом.

— А вдруг у него будет приступ астмы? А вдруг тот, кто забрал Томми, еще на свободе?

Андерсон снова налил воды, протянул Джейни стакан, и она выпила все до капли.

— Теперь сделайте вдох.

— Но…

— Вдох.

Джейни вдохнула. Часы в кухне тикали и тикали; не умолкали все эти годы.

— Мне уже лучше. Мне можно за руль.

— Уверены?

— Уверена.

Андерсон протянул ей ключи.

— Осторожнее, Джейни.

— Ладно.

Она взяла ключи и встала. С порога оглянулась на Андерсона. Тот налил воды и себе — сидел теперь за столом, рассматривал стакан. Устал, видно же.

Он ничего дурного не хотел. Джейни пожалела, что на него нарычала.

— Как вы справлялись? — тихо спросила она.

— С чем?

— Когда кого-то потеряли. Как вы это вынесли?

— Делаешь вдох, — сказал он. Глотнул воды. — Потом следующий.

Джейни так и стояла, и в руке у нее дребезжали ключи.

Позвонили в дверь.

Андерсон поднял голову:

— Полиция приехала.

Пол Клиффорд медленно пробудился к жизни и проверил, все ли органы на месте. Настал новый день, а Пол цел и невредим — ну, худо-бедно. Не исключено, что сломан нос: болит как зараза, вся верхняя губа в запекшейся крови и страшно чешется. Впрочем, нет, нос, пожалуй, не сломан. Пол вообще везунчик. Вечно вляпается в не разбери-поймешь какую срань, отрубится, а потом — опа — и снова живехонек, по-прежнему обретается в отхожем месте под названием Земля. Прискорбный поворот событий, как однажды выразился его бывший спонсор из «Анонимных алкоголиков», когда Пол звякнул ему посреди особо эпичного запоя. Сегодня Пол валялся ничком на бетоне — не в грязи и не на ковре. У мамки в подвале, значит.