Свадьбы? О да, определенно.

Даже если я не буду устраивать праздник, ты станешь свидетельницей и брака, и белого платья, и даже букета невесты, который обязательно достанется тебе – если до этого еще твой не достанется мне. А такое может быть! Ты у меня красотка, зайка, лапочка.

Милая, я умоляю, оставайся со мной и дальше. Не бросай. И тогда я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы этот новый год и множество других были самыми замечательными для тебя.

Я тоже тебя очень люблю! И обещаю, когда-нибудь или ты переедешь к нам, или я – к вам. Без вопросов, только найти бы повод».

Вот теперь я действительно всхлипнула и протерла лицо ладонями, размазывая по щекам слезы. Я же не хотела плакать, что за глупости? Именно поэтому и открыла диалог с Катей, а не письма Соломинцева. Решила, что от извинений Стаса не выдержу и разревусь, а оказалось…

«Без вопросов, найти бы повод». Так вот же он, повод. Банкротство, необходимость, работа здесь. Работа, которую я люблю! Повод нашелся, я переехала, я получила то, что хотела. Так почему же не ценю? Почему теперь ищу всевозможные способы вернуться домой? Почему не соглашаюсь с Катей и не поговорю со Стасом? Она ведь часто, почти всегда права. Она видит происходящее насквозь, но я настолько увлеклась своими чувствами, что совсем об этом забыла.

Прости, Кать. Сейчас же с ним поговорю.

Я принялась метаться по комнате в поисках мобильного, с трудом нашла его на кровати, в коконе из одеяла, и набрала номер Стаса. Ответь, ответь, Соломинцев. Мне многое нужно тебе сказать.

– Не отвечай, – строго приказала Екатерина, стоило Стасу потянуться за мобильным. – Это Энжи, я права?

Стас кивнул и вновь попытался достать телефон, но получил весьма болезненный шлепок по ладони.

– Цыц! – цыкнула Катя. – Не смей отвечать. Мы тут вопросы решаем.

– Но она…

Рядом с этой девушкой, явно умеющей и любящей приказывать, он ощущал себя некомфортно. Подруга Энжи давила его и интеллектом, и авторитетом. Крошечная, хрупкая, темноволосая, но готовая перегрызть глотку за любой неверный шаг, особенно по отношению к ее ревностно охраняемой подруге.

– Если хочешь прекратить эти выматывающие ссоры раз и навсегда, убери телефон, не смотри на него и слушай меня, – отрезала она. – Лучше подойди к компьютеру и проверь, прочитала ли она твои сообщения.

Стас вздохнул, скорчил рожу, повторяя ее слова, пока Катя не видит, но все же подчинился, вывел компьютер из спящего режима. Сообщения действительно оказались прочитаны. Стас не был уверен, что все до единого, но… сам факт того, что Энжи немного одумалась, радовал.

– По лицу вижу, что прочитала. – Екатерина развалилась в кресле и закинула ногу на ногу. – Итак, теперь отвечай честно. Любишь или нет, спрашивать не буду. И так видно, что любишь. И не красней, будь мужиком. – Она зевнула. – Так вот. Скажи мне, Грей, ты готов стать принцем?

Стас нахмурился. Откуда она знает, как его зовут ребята в компании? Ладно, даже если это рассказала Энжи, зачем называть именно так?

У девушки в сумочке зазвонил мобильный. Она удовлетворенно кивнула и продолжила, доставая трубку.

– Если готов, нам хорошенько придется потрудиться до завтрашнего вечера. А главное: ни за что, ни при каких условиях не размякать и не отвечать ей. Пока что отвечать буду я.

Екатерина посмотрела на имя на экране и переменилась в лице. Теплая улыбка коснулась не только ее губ, но и глаз.

– Да, Энжи, солнышко. Что стряслось?

Она приложила палец к губам, веля Стасу молчать, и продолжила успокаивать подругу, заведомо понизив голос. Вот же… злодейка расчетливая, даже послушать не дает! Еще и Мисси ее полюбила не меньше, чем Маркова, – ласково терлась в ногах и запрыгивала на колени, чтобы получить свою порцию объятий. Ох уж эти женщины! Энжи с кошкой точно споются, потому что это вредное пушистое создание тоже проявляло любовь хоть к кому, но только не к нему.

Соломинцев не отвечал. Я звонила раз пять, но все бесполезно. Он как сквозь землю провалился. Исчез.

Чтобы как-то успокоить нервы, я все же решила прочитать все его послания. Да, возможно порыдать и немного покорить себя, но какая разница, когда уже успела пустить слезу даже из-за старой переписки с Катюшей. Я задержала дыхание и щелкнула диалог. Крепись, Энжи, сейчас будет трудно.

Но было не трудно, а невыносимо. Я давилась слезами, вытирая их уголком пододеяльника, но продолжала читать все объяснения. Каждое. Сидела, запершись в комнате, чтобы бабушка ни в коем случае не застала внучку в таком виде, и измывалась над собственными нервами.

«Энж, в чем бы ты меня ни обвиняла, я не виноват. Сто процентов».

«Энжи, ну хватит злиться. Расскажи, что случилось, и мы все исправим».

«Ромка сказал, что ты приходила ближе к концу рабочего дня. Значит, застала телефонный разговор?»

«Перебираю его в памяти уже в тысячный раз. В ТЫСЯЧНЫЙ, Энж! И все равно не могу понять, что тебя так смутило, что мы должны расстаться. Знакомство с папой? Он добрый, честно. Просто выглядит, как маньяк в отставке».

«Ну, или как медведь».

«Милая, не хочешь знакомиться, и не надо! И я даже не буду снова к нему переезжать, если тебе это не нравится. Понимаю, в другой конец города ты не сможешь бегать каждый вечер в любое время дня и ночи».

«Энжи…»

Я так и не поняла, кто такая эта «мелкая», с которой Стас играет, зато все остальное он намеками, но смог прояснить. Разговор был с отцом, поэтому и голос Стаса казался таким нежным и теплым. Я тоже щебечу в трубку, когда говорю с родными. Переезжать Стас собрался к нему же, всего лишь на другой конец города. Не в Москву. Но почему тогда на его столе лежало то приглашение?

«Ангелина, ответь, я готов сделать все, чтобы вымолить у тебя прощение. Готов стоят на коленях, носить тебя на руках… готов никогда в жизни не рассказывать на работе, что мы вместе».

Едва успокоилась и вновь всхлипнула. Не нужно, Стас, на работе и так знают о нас – и давно делают ставки. Если мы помиримся… если будем к этому готовы… нужно будет попросить Ромку сделать точную ставку и забрать банк.

«Готов молчать, даже когда мы распишемся. Буду говорить, что я одинок, но храню целибат».

«Извини. Если распишемся. Но, думаю, ты меня поняла».

«Прости».

Какая же я дура, какой же дурак он. Еще одна такая ссора, и я действительно не справлюсь. Зачем мы издеваемся, хотя дороги друг другу? Нужны настолько, что даже поругаться не можем надолго, обязательно бежим извиняться.

«Милая…»