– Энжи?

Стас заметил меня первым. Отстранил Ромку, кинулся наверх по ступенькам, собираясь перехватить «эту мелкую девчонку», но я впервые порадовалась, что не совсем удалась ростом. Легко поднырнула под его руку, проносясь мимо и оставляя Соломинцева ни с чем.

– Эй, ты куда? – послышался крик Ромки.

Я не отвечала. Просто позорно пыталась сбежать, скрыться, не разговаривать. Возможно, потом, когда успокоюсь, но точно не сейчас. Сумка болталась в руках, флешка прожигала карман.

Стас успел догнать меня на крыльце и крепко сжал запястье, вынуждая обернуться и посмотреть на него. Серые волосы, серые глаза, черная майка, бледная кожа… Монохромный, высокий, красивый. Кадр из нуар-фильма, курящий на набережной детектив, принц-монстр.

– Энжи, мы же помирились. Что за дерьмо творится? – возмутился он, хмурясь.

Правильное слово, дерьмо.

– Стас, извини, но я подслушала вчера твой разговор, – выдавила я, едва сдерживая слезы. – Все, что ты говорил обо мне, все планы о переезде.

Я подалась к нему, быстро прижимаясь лбом к груди, высвободила свое запястье и запрокинула голову, чтобы заглянуть в лицо. Стоило бы поговорить, как просила Катя, но еще одной дикой ссоры даже мое совершенно здоровое сердце не выдержит. Не хочу повторять уже пройденный сценарий.

– Прости. Нам нужно расстаться.

На этот раз убежать удалось. Я кинулась прочь что было сил, не оборачиваясь и не думая. Каждый должен совершать свои собственные ошибки.

– Это уже сороковой звонок? Или сорок пятый? Стас, положи телефон и успокойся! – рыкнул Ромка.

Он восседал в кресле в квартире Соломинцева и с наслаждением гладил кошку. Мисси – предательница! – с удовольствием сидела у Маркова на коленях, а самого Стаса нагло игнорировала.

– Но она не отвечает! – Стас нервно мерил шагами зал и сверлил взглядом экран телефона. – Я написал штук десять сообщений, я звонил, а она просто сказала, что слышала мой разговор вчера и что мы должны расстаться. С чего вдруг? Что я не так сказал и когда?

– Ближе к концу дня, – в который раз повторил Ромка. – Я как раз ушел прогуляться и зашел к ним. Решил сообщить, что тебя можно поймать на месте.

Стас нахмурился, навернул еще круг по ковру, видимо, намереваясь протоптать в нем дыру. Снова посмотрел на молчащий мобильный.

– Я точно разговаривал тогда с отцом, – пробормотал Стас после долгих раздумий. – Да, про нее говорил… Боже, никогда не пойму этих баб! – Он метнул очередной взгляд на телефон, и Ромка закатил глаза. – Она почему психанула? Не хочет знакомиться с папой? Боится испугаться? Парится, что я перееду к нему? Да ладно, пусть не знакомится.

Марков покачал головой. Иногда ему казалось, что друг не слишком обременен интеллектом.

– Зато теперь ты понимаешь, каково было ей, когда ты истерил без повода. – Рома пожал плечами. – Вы квиты. Осталось придумать, как разрулить эту ситуацию.

– Извиниться и…

– И нет, папу твоего, каким бы огромным и свирепым он ни был, она испугаться не могла, – оборвал Ромка. – Смотри иногда правде в глаза: на таких, как твой батя, до сих пор вешаются молоденькие девочки. Брутальный мужик.

– Ага, особенно хорошо будет смотреться, когда решит встречать Энжи с котейкой на руках.

Стас немного расслабился и заржал, оценивая отцову «брутальность». Мисси на коленях Маркова потянулась и попыталась перелечь поудобней, будто почуяла, что говорят именно о ней.

– Так вот, друг мой, Энжи явно насторожило что-то другое. Думай, Шерлок, что именно? Из-за чего ругались в прошлые разы?

Соломинцев потер переносицу.

– В прошлый вспылил я из-за проекта. В предпоследний начала она, но в итоге вскипел я.

– Отлично. – Рома кивнул, поощряя продолжать. – С чего она начала?

– Приревновала.

– Ну, то, что она тебя любит, не вопрос… – хмыкнул Ромка.

Стас замялся, снова принимаясь крутить в руках телефон. Марков усмехнулся. Смущение друга его веселило, как и поведение: не замечать настолько очевидное может только тот, кто сам влюблен как идиот. Еще и брошенный идиот.

М-да, что же он такое двусмысленное тогда ляпнул, что Энжи настолько расстроилась?

За то, что не поговорила со Стасом, Катя, конечно же, настучала мне по голове. В прямом смысле: поругалась, посетовала, долбанула меня пару раз подушкой и ушла восвояси, посоветовав все обдумать и потом только писать ей. А еще лучше ответить все же на сотню звонков и десятки сообщений Соломинцева, и затем сказать, что она была права.

Так что всю субботу я вновь мучилась. Единственным ответом от Катюши на все мои жалобы было: «Солнце, я тебя очень люблю, но думай. У тебя есть возможность вернуться в вуз, получить диплом. Все, как ты хотела. Но если не поговоришь с Соломинцевым, ты потом пожалеешь. Так что реши. Пересмотри все за и против и просто реши».

Я решала, по крайней мере, пыталась. И с каждым часом все больше склонялась к тому, что должна уехать. Соломинцев собирается в Москву сразу после проекта. Доделает эту игру, получит хорошие рекомендации – и поминай как звали. Для этого даже объясняться не нужно, Стас уже сказал все необходимое.

Снова я кинула взгляд на экран компьютера, где светилось открытое окно «ВКонтакта». Сообщения Соломинцева я поставила на беззвучный, и теперь они не курлыкали раз в час или два. Впрочем, и сообщений он стал присылать меньше. Я их не читала, боялась расклеиться окончательно, вместо этого вновь начала переписываться с Саймоном.

В прошлый раз в самый тяжелый период жизни от хандры мне помог спастись «парень с зонтиком». Успокоиться, понять, что я хочу остаться здесь. Если он не сможет сказать что-то особенное, способное удержать меня в городе, то кто сможет?

Не смотря на послания Соломинцева (54 штуки!), я открыла диалог с Саймоном и решительно написала:

«Хорошо. Встретимся. Когда?»

* * *

Когда? – Завтра вечером.

Где? – Выбирай сама.

В итоге в воскресенье в шесть часов я стояла на набережной у той самой скамейки, где впервые познакомилась с «парнем с зонтиком». Смотрела на море, полной грудью вдыхала соленый воздух и чувствовала себя легче, самую малость. Ностальгия успокаивала, обещала: вот-вот, сейчас все решится. Ты ответишь себе на главный вопрос, ты сможешь все изменить, решить, исправить. Если захочешь.

Я одновременно хотела и не хотела. Сейчас, ожидая человека, которого я знала как Саймона, но привыкла про себя называть «парень с зонтом», я жаждала перемен, была готова свернуть горы. Даже, возможно, ответить все-таки Стасу. Потому что «В жизни, как и в городе, легко можно найтись. Нужно просто выбрать правильный маяк».