— И правда мерзость, — процедила Василиса, выхватывая из ножен меч. Глупо? Конечно глупо — что обычный, пусть и тренированный человек, сделает двум готовым к бою одаренным? Но такова уж Василиса — ее всегда бесили такие вот зазнавшиеся и потерявшие берега от вседозволенности уроды, и то, как они позорят всех аристо. Особенно ее ненависть усилилась после того, как вскрылась правда о мерзких делишках собственного старшего брата, Юры.

— Прошу прощения, это досадное недоразумение. Всё случилось так быстро… — тяжело вздохнув, бросил взгляд на Василису «главарь». Грабеж грабежом, но связываться с одним из сильнейших русских кланов… За такое дома по головке не погладят.

— Скажешь это своей девушке, — рванула к ним Романова. Она по праву гордилась своим умением обращаться с клинком, да и меч в ее руках — далеко не простая железка. Отец почти два года ждал очереди у знаменитого японского кузнеца, мастера Кавамуры.

Парень, до которого не сразу дошло, что его оскорбили на глазах у всего мира, на секунду застыл. Но вот его лицо ожесточилось.

— Что ж, теперь я вправе ответить. Прикройте, я пока кое-что скастую. Только не перебарщивайте.

То, что дело дрянь, Василиса осознала после первого же столкновения. Эта троица явно готовилась к Турниру: добраться до ехидно скалящегося и выстраивающего рунный круг болтливого «главаря» не получилось при всем желании. Парочка его подельников однозначно уступали Романовой в искусстве обращения с мечом, но с лихвой покрывали разницу имеющейся у одного из них магией. Ускоренный и закрывшийся защитой «безбраслетный» попросту с ней игрался, не позволяя сделать и шага в сторону кастующего «главаря».

Чувствуя стучащую в висках ярость и понимая, что добраться до цели ей не дадут, Василиса решила: раз уж по своей «отваге и слабоумию», как говорит дедушка, влезла в бесперспективную драку, то нужно хотя бы показать всему миру и этим трем отбросам, что даже в таких условиях Романовы не сдаются.

Граничащий с акробатикой отскок, обманный финт, выпад — и острие ее клинка чиркнуло по внутренней части бедра «каланчи». Землю окропил тугой поток хлынувший из перерезанной артерии крови, но девушка уже рванула к следующему противнику. Рванула, чтобы бессильно рухнуть, спелёнатая темно-красными лентами, вырвавшимися из рук «главаря».

— Должен отдать должное, вы неплохой боец, — довольно скалясь, лениво подошел он к ней и перевернул на спину. Любуясь обтянутыми лентами формами, довольно цокнул и глянул на своего приятеля: — Ты вроде говорил, что давно хотел в туалет? Сходи, а я пока присмотрю за нашей коллегой.

Тот понятливо кивнул:

— «Стоп запись»!

— И что собираешься делать, выродок? — зло усмехнулась Василиса. — Понятия не имею, из какой дыры ты вылез, но уверена, даже там знают о Романовых.

— Разумеется, принцесса, разумеется. Кто же не знает «великих Романовых»? — с ленцой протянул «главарь». — Только вот сейчас, когда нас никто не видит и твое слово против моего… Поверь, даже «великие Романовы» не будут объявлять войну из-за такой мелочи.

Довольно хекнув, он переступил через лежащее тело и уселся всем своим весом на живот Василисы. Протянул руку, провел по обтянутой лентами груди. Нахмурился, не заметив во взгляде этой чокнутой девки даже намека на страх — только бесконечное презрение.

Разумеется, он не собирался с ней ничего делать — в самом деле, не враг же себе и своему роду… Как бы ни пошатнулась репутация Романовых после недавней шумихи в России, но им хватит сил на то, чтобы вырезать пару десятков родов наподобие его. Все, что он хотел — это увидеть хотя бы крупицу страха в глазах этой холёной и бесконечно гордой высшей аристократки.

— Знаешь, а ведь эти ленты могут не только связывать, но и гореть…

— Ну, как минимум в одном ты не прав: кое-кто вас все-таки видит, — раздался вдруг из-за спины беззаботный голос. — Ты уж не обессудь, но когда вы глушили запись я был далековато, так что на мои камеры команда не сработала. Хочешь кому-нибудь привет передать?

— Что за… — вздрогнув, «главарь» недоуменно опустил взгляд на свою грудь, из которой торчало хищно поблескивающее остриё странного на вид клинка. Такие мечи вроде катаной называют…

— Тц, как некультурно, — цокнул языком некто за спиной, и клинок потянуло вверх. Дернувшийся от запоздало нахлынувшей боли «главарь» невольно привстал и подался следом. Словно бык, которого пастух тянет за вдетое в нос кольцо. Голос же продолжил: — Такой большой, а уселся на хрупкую девушку. Вставай-вставай, не тяни.

Все так же спелёнатая Василиса потрясенно наблюдала, как только что наслаждавшийся ощущением мимолетной власти и вседозволенности враг, позеленев от боли, послушно поднимается на ноги. Незнакомец дергает клинком в сторону — и его жертва со стоном переступает через ее тело и делает пару шагов влево.

Только теперь она смогла рассмотреть держащего меч, и с уст девушки сорвался вздох удивления: это разве не тот Абель, по которому сохнет Сашка? Ну да, точно он — эти глаза со светло-серой, почти белой радужкой и окольцовывающей ее тонкой черной полоской ни с чем не спутаешь.

— Не отвернетесь? — поймав ее взгляд, спросил вдруг Абель.

— Он что, держит меня за какую-то изнеженную девицу? — вспыхнула девушка, но поборола злость и лишь молча качнула головой.

— Ваше право. Так, а ты посиди-ка пока тут, твой подельник очнуться изволил, — кончик острия катаны исчез из груди «главаря» и, хищно блеснув, нежно, практически невесомо чиркнул по обратной стороне его коленей. Пронзительно вскрикнув, некогда уверенный в своей силе противник обрушился наземь.

Вновь отблеск стали — и окутывавшие Василису ленты распались, возвращая свободу.

Романова села и размяла начавшие неметь руки. Заметила пару небольших порезов на костюме и запоздало осознала, что рассек их Абель одним единственным движением. Вот только ее ошеломленный взгляд парень понял по-своему. Пожав плечами, виновато улыбнулся:

— Прошу прощения, забыл про складки на одежде. Так, секунду.

Подойдя к обнаружившемуся на земле подельнику «главаря», Томас смахнул с катаны кровь и смерил его взглядом, словно решая, как поступить.

— Ах ты ублюдок, да ты хоть знаешь, кто…

Острие катаны едва заметно клюнуло его в шею, а следом — в печень. Выгнувшись от боли, лежащий протяжно засипел. Будь возможность — и его крик переполошил бы весь городок, но рассеченные голосовые связки подобной роскоши не предоставили.

— Жестоко… — выдохнула Василиса. Владению мечом она училась с малых лет, вот только одно дело — тренировки и спарринги, и совсем другое — использование клинка по прямому назначению. Как оказалось, к подобному она все еще не готова, как бы ни храбрилась в душе.

А вот на лице Абеля и мускул не дрогнул. Невозмутимо отвернувшись от корчащегося на земле тела, парень подошел к стоящему на четвереньках и трусливо косящему на него глазом «главарю».

— Прости нас, мы…

— Не перед тем извиняешься.

— Про… Простите, принцесса! — взмолился тот, боясь поднять слезящиеся от боли глаза. — Простите дураков, бес попутал!

— Бес? — нахмурился Абель. — Что за чушь. Любят же такие как ты сваливать все на эфемерное зло.

— Ты прав, это только наша вина! Пощади…

— Я и не собирался вас убивать, мы все-таки на Турнире, — качнул головой Абель и перевел взгляд на Василису: — Он позволил своей руке лишнего, вы в праве ее отнять. Пусть и только до исцеления.

— Нет-нет-нет! — испуганно заголосил «главарь», с трудом вставая на колени и соединяя ладони. Всё его достоинство и гордость аристократа пали перед ликом одного из наиболее грозных врагов человека — болью.

— Тьфу ты, — поморщился от этой картины Томас. — Заткнись ты уже и прими наказание как мужчина.

— Я… — побледнела Василиса. Она знала, что слова ее неожиданного спасителя более чем разумны и наблюдающие сейчас отец с дедушкой не одобрят, прояви она милосердие. Так же, как и не поймут этого жадно прильнувшие к экранам зрители. Она — Романова, и это не только красивая фамилия и многовековая история, но и обязательства.

Вот только при одной мысли, что ей нужно взять меч и отсечь руку поверженного врага… Живого человека… Это ведь даже не в бою!

— Ох, прошу прощения за свою невнимательность. Вижу, вы еще не оправились от действия лент… — увидев в ее глазах панику, кивнул Томас. — С вашего разрешения я позабочусь об этом.

— О чем вы…

Договорить ей не дал короткий свист рассекшего воздух клинка, а следом грохот развалившегося на земле тела — от болевого шока «главарь» попросту отключился.

— На этом закончим, — вздохнул парень и, вложив катану в ножны на спине, протянул Василисе руку.

Непонимающе посмотрев на предложенную ладонь, девушка посмотрела ему в лицо. Словно