– У нас нет священника, и отпеть невинно убиенных мы не можем, – сказал Мигель. – Но обязательно закажем отпевание, когда все закончится и мы сюда вернёмся. Списки у всех есть?

– Да, – Конвей прикоснулся к карману, в котором лежала бумага.

– Да, – сказала Ирина.

– Я их всех никогда не забуду, – сказала Марина. – Прощайте, родня. Господи, прости им всем, пожалуйста, грехи их, вольные и невольные, и прими души рабов твоих – невинно убиенных жителей деревни Верхний Яр.

Они с Мариной перекрестились. Мигель и Конвей тоже.

– Мальчики, кто из вас «Отче наш» наизусть помнит? – спросила Ирина. Голос её дрожал, но она держалась, не плакала. Как и Марина.

– Думаю, все, – сказал Конвей. – Но давай ты, Миг Семнадцать. Всё-таки здесь русская земля.

Мигель прочёл вслух молитву.

– Ибо Твоё есть Царство, и сила, и слава во веки. Аминь, – закончил он.

Все снова перекрестились.

Кроме Георга Пятого. Андроид стоял рядом в своём перепачканном кровью и грязью комбинезоне. Его голова была опущена в знак солидарности с людьми в их скорби.

«Интересно, – подумал Мигель неожиданно для самого себя, – что бы я сказал, если бы он поднял сейчас руку и перекрестился вслед за нами? Теоретически ему ничего не мешает это сделать. И, кстати, можно ли крестить робота, обладающего ИИ? С его согласия, разумеется. Где-то я читал, что дискуссии на данную тему активно велись ещё в прошлом веке, но вот к чему пришли богословы, священники и простые миряне, уже не помню. Скорее всего мнения разделились. Как и всегда бывает. С одной стороны, с другой стороны… Главное, что сами носители ИИ не стремятся к этому. А как на Земле? Надо будет спросить при случае Нэйтеллу. Если, конечно, таковой случай теперь когда-нибудь представится…»

– Я готов, – сказал Конвей. – Только давайте всё-таки подальше. Мало ли.

Они отошли почти к опушке леса и остановились.

– Давай, – скомандовал Мигель.

Конвей нажал кнопку.

Глухо бахнуло. Земля под ногами дрогнула. С шумом обрушились стенки оврага. Клубы пыли во тьме казались зыбкими серыми тенями, плавающими в воздухе.

– Смотрите, – сказала Ирина чистым звонким голосом. – Месяц. Молоденький.

Мигель проследил за её взглядом. На востоке, над лесом, висел тонкий яркий серпик. Словно кто-то сделал аккуратный разрез ножом, и оттуда, из этой небесной раны, хлынул ясный чистый свет. Это было совсем не похоже на то, как выглядят с поверхности Марса его естественные спутники Фобос или Деймос.

– Так вот ты какая, спутница поэтов, – сказал Конвей. – Ну, здравствуй! Извини, что время не совсем подходящее. Но я обещаю, что ещё полюбуюсь тобой сполна.

– Спутник, – сказал Мигель.

– Что?

– Я говорю, спутник поэтов. Ты заметил, что в русском языке луна по мере взросления превращается из мужчины в женщину и обратно? Месяц, месяц, месяц – бац! – и уже луна. Потом в другую сторону. Сейчас мы наблюдаем мужчину.

– Я заметил, что ты иногда бываешь чистым и неприкрытым занудой, – сказал Конвей. – Прямо эталон.

– Ну извини, – вздохнул Мигель. – Мне показалось это важным.

Они замолчали. В наступившей тишине позади них отчётливо и громко хрустнула ветка.

– Георг, свет! – скомандовал Мигель. Пистолет уже прыгнул ему в ладонь, словно был оснащён ИИ и умел самостоятельно передвигаться в пространстве и мгновенно реагировать на мысленные приказы.

Мощный фонарь андроида выбросил сноп яркого электрического света. В ответ за стволами деревьев и кустами слабо вспыхнули белым и жёлтым два круглых нечеловеческих глаза.

Конвей, Ирина и Марина, как по команде, вскинули карабины.

– Кто там?! – железным голосом рявкнул Мигель. – Выходи, или будем стрелять! Считаю до…

– Не стреляйте, – раздался в ответ глуховатый мужской тенор, лишённый эмоциональной окраски. – Это я, ДАРИНО. Со мной дети.

– О господи… – Марина закинула карабин за плечо и чуть было не бросилась в лес, но Мигель успел раньше.

– Всем оставаться на месте! – приказал он. – ДАРИНО, выходи. Медленно и с детьми.

Послышался шорох, треск веток, и вскоре на опушке появился ДАРИНО – деревенский автономный робот, интеллектом не обделённый. На своих двухсуставных руках-манипуляторах он нёс детей – мальчика и девочку лет трёх. Дети крепко обнимали робота за металло-углеритовую шею и смотрели вокруг широко распахнутыми испуганными глазами.

Не дожидаясь команды, Георг Пятый убрал свет фонаря в сторону.

– Софья!

– Сашка!

Ирина и Марина бросились вперёд, забрали детей у ДАРИНО, прижали к груди.

– Бедные мои… – едва услышал шёпот Ирины Мигель. В нём как будто сконцентрировались вся любовь, вся жалость и всё милосердие сотен поколений русских женщин, живших до неё. Тех женщин, которые готовы были спасать, кормить и растить чужих детей, попавших в беду, и ничего не требовать взамен. Ни у Бога, ни у людей.

У Мигеля перехватило горло.

– Давайте-ка это… будем устраиваться на ночлег, – сказал он, откашлявшись. – Остальное – завтра. Дети устали, да и мы, честно сказать, тоже.

– Детей нужно покормить, – сообщил ДАРИНО. – Они давно не ели.

– Обязательно, – сказала Ирина. – Обязательно покормим. Всех.

Для отдыха избрали дом Ирины и Марины. Он стоял несколько на отшибе, близко к реке, и был единственным, который не осквернили демоны. Если, конечно, не считать двух перевёрнутых и одного сломанного стула, а также разбитой цветочной вазы в гостиной. Было понятно, что незваные гости заглянули в дом, второпях его обшарили и, никого не обнаружив, удалились.

Автономный генератор тока вместе с генераторной накрылся медным тазом (судя по виду, здесь поработали гигантские щупальца матки-дирижабля). Поэтому для освещения воспользовались свечами, а для готовки – дровяной печью. В подполе у сестёр жил хороший аккумулятор на тысячу ампер-часов. Но он был наполовину разряжен, а нужно было оставить резерв энергии для двух роботов и глайдера, чья батарея уже показывала двадцать процентов заряда.

Судя по тому, как ловко сёстры управлялись с хозяйством без электричества, для них это было в порядке вещей. Пока Ирина разожгла печь, поставила на неё большую сковородку и приготовила всё для сооружения обширной яичницы с колбасой, Марина всем постелила. В доме было четыре комнаты, не считая кухни, и места хватало. Роботы, понятно, в сне не нуждались.

– Георг, ДАРИНО, за вами боевое охранение, – приказал Мигель. – Дом и глайдер. При малейшей опасности тут же поднимайте тревогу.

– Может, дать им карабины? – предложил Конвей.

– Я не умею обращаться с оружием, – сообщил ДАРИНО. – Нет соответствующей программы.