Даже не вижу, чувствую на себе его взгляд. Он медленно садится, обхватывает руками колени. Темнота позволяет выхватывать его тело только мягкими штрихами, но память услужливо дорисовывает остальное. Какой же он красивый, мне, кажется, никогда не надоест им любоваться.

– Ситуация, честно сказать, не очень хорошая, – говорит он наконец. Я и сама это прекрасно понимаю.

Таких эмоций от отца я не ожидала, даже не взирая на их с Ромой прошлые взаимоотношения. Но выходит, папа не простил Роме того, что Кристина двадцать лет назад выбрала его. Наверное, он и впрямь ее любит. Представляю, как ему сейчас больно. Сердце сжимается. Он получил один удар и следом другой. Заботясь о себе и своих чувствах, я совсем забыла о нем.

– Андропов успокоится, и тогда будет яснее, – продолжает Рома, – может, он перестанет быть таким категоричным.

– А если нет?

Рома молчит, а я тихо спрашиваю:

– Почему ты вернулся? Почему не уехал?

Еще помолчав, мужчина отвечает:

– Я не готов закончить наши с тобой отношения. По крайней мере, таким образом. Конечно, твой отец может устроить мне сладкую жизнь…

– Думаешь, если мы расстанемся, будет лучше? – задаю вопрос, он берет меня за руку и притягивает к себе. Нежно поцеловав, говорит:

– Давай пока оставим, Аль? Я разберусь с Андроповым. Думаю, мы сумеем договориться.

Мне ничего не остается, кроме как поверить ему. Что я еще могу? С отцом, конечно, попробую поговорить, но как бы не сделать хуже. К тому же завтра вернется Кристина, идти к ним домой не хочется, женщина наверняка расстроена и нуждается в заботе мужа. Да и не сильно она обрадуется, узнав, что я сплю с ее бывшим. Расписаны они, конечно, не были, но по сути были семьей.

Ловить отца в институте? Если он не захочет говорить, настоять я не смогу – чтобы не привлечь внимания. С другой стороны, пустить все на самотек тоже как-то не очень выход.

Ладно, в любом случае подождем до завтра, там видно будет.

Прижимаюсь к Роме, целуя, и кручу теперь его слова, сказанные мне. Не готов расстаться со мной. Не готов. Стараюсь не пускать в сердце радость и надежду, но они, конечно, все равно пробираются. Он не бросил меня, когда узнала Марина, хотя она была явно против. И сейчас не ушел безвозвратно, когда я его сама просила об этом.

– Аль, – Роман разглядывает в темноте мое лицо.

– Что?

– Перестань уже думать, мне кажется, я слышу, как в твоей голове мысли крутятся. Давай просто побудем вдвоем.

Разве можно устоять перед этим мужчиной? Нет, нет, никогда.

Роман

Андропова я ловлю возле его дома на следующее утро. Он выходит с отрешенным видом, не глядя, снимает машину с сигнализации и идет в ее сторону, погруженный в себя, даже не замечая, как наступает в лужу.

– Сан Саныч, – говорю, отлепляясь от своей машины. Торчу тут уже минут тридцать.

Мужчина, вздрогнув, застывает, через пару мгновений резко поворачивается в мою сторону. Сейчас кажется, как будто он еще сдал. Но ведь не новость об Але его так подкосила? Начистоту, хоть он и молодец, что общается с ней, но они не настолько близки.

– Отвали, Гордеев, – бросает Андропов, я быстро приближаюсь.

– Давайте поговорим.

– Не о чем говорить, – отрезает он, но тут же сам ко мне разворачивается. – Ты чего хочешь, Гордеев? Чтобы я ход не давал делу?

– Какому делу? – спрашиваю устало.

– О совращении студентки преподавателем.

– Я не совращал ее, у нас все по согласию.

Говорю и сам чувствую, что привираю. Да, открыто я никогда не выказывал ей симпатии, не соблазнял, не намекал ни на что… Но по факту постоянно крутился рядом, как мальчишка, дергая за косу или отвешивая ехидства. Возил домой, в походе даже отец заметил мое отношение…

– Поверь, одной новости о вашем романе хватит, чтобы твоя преподавательская деятельность закончилась, – зло бросает Андропов. – Сейчас с этим строго. Ты бросил ее? – спрашивает без перехода, так что я даже теряюсь.

– Нет, – качаю головой. Андропов зло усмехается.

– Пожалел? Или надеешься, что я поверю в твои чувства? Не поверю. Кристину ты у меня увел, дочь я тебе не отдам.

– Я увел? – усмехаюсь, складывая на груди руки. – Она сама ко мне прибежала, когда узнала, что беременна. Потому что не верила, что такая вам будет нужна. Так что еще вопрос, чья тут вина.

Андропов меняется в лице, глядя на меня.

– Кристина была беременна от тебя? – задает вопрос в растерянности. Опа. А моя бывшая благоверная не все ему рассказывает, видимо. – И где ребенок? Потеряла? – голос его немного дрожит, но мужчина справляется с собой.

– Нет. Мы расстались, ребенок остался со мной.

Андропов растерянно отворачивается, запуская руку в волосы. Смотрит перед собой, потом переводит взгляд на меня. Я молчу, не вижу смысла что-то рассказывать, пусть Кристина сама излагает. Со своей колокольни, это ведь им жить вместе, а мне дела нет. Хотя был уверен – о Марине она рассказала. Выходит, нет, значит, и впрямь не нужны мы ей были никогда.

Взгляд Сан Саныча изучающее скользит по моему лицу, а потом словно застывает. И я почему-то уверен: ничего хорошего мужчина мне не скажет.

– Оставь мою дочь, Гордеев. Расстанься с ней, и я обещаю, что не дам делу ход. Только Алю не трогай.

Он даже руку мне протягивает, я молча смотрю ему в глаза.

– Признай, Гордеев, – продолжает давить Андропов, – она для тебя просто развлечение. Переклинило, бывает, но ведь ты не строил на нее серьезных планов?

Не строил. Совсем. Я вообще никаких планов не строил, потому что Алевтина, маленькая моя, скромная, неуклюжая, сваливалась мне в руки сама, словно ее судьба в спину подталкивала. Я отталкивал, как мог. Слабо отталкивал, признаю, но и это было затруднительно. Я просто дал нам возможность быть, когда она случилась. И честно не думал о будущем, потому что очевидно же, ну как мы с ней можем быть вместе?

Андропов, словно читая мои мысли, делает полшага вперёд:

– Развлекся, получил, что хотел, а теперь оставь ее. Она погорюет и забудет. Ты вернешься в Москву. Вернёшься ведь? Что тебе делать в захолустье? У тебя там бизнес, там твоя жизнь. Не повезешь же ты ее с собой? Бред ведь, Гордеев? Соглашайся.

Я словно впервые впускаю в сознание мысль о том, чтобы взять Алю в Москву. Нет, конечно, я не раз задумывался, что будет, когда мы решим уехать, но никогда всерьез. Я и Аля. Как семья. Привезу ее в свою квартиру, впущу в жизнь. Насколько? Это не обычная женщина, из тех, с которыми я встречался раньше.

Там все было понятно: никаких обязательств, о чувствах разговор не ведём. Я снимаю для нее квартиру, даю деньги, балую подарками. Она дарит в ответ тело и общение. Что-то вроде очевидного для двоих негласного контракта. С Алей был практически гласный. Я был уверен, что она откажется, даже в глубине души надеялся на это, потому что самого меня уже затянуло в омут, и давать заднюю было поздно.