Но я ведь всё объяснил, так? Я ничего ей не должен. Конечно, я не брошу ее, помогу, чем могу, но везти в Москву, давать обещания, которые не факт, что готов выполнять…

Поднимаю на Андропова глаза, и в один момент понимаю, что надо делать. Протягиваю свою руку и сжимаю ладонь мужчины.

Роман

Вижу, он расплывается в довольной улыбке, впрочем на его слишком усталом лице она выглядит, скорее, оскалом, чем действительно улыбкой.

– Вот и молодец, Гордеев, – говорит Андропов, а я тяну его за руку на себя, вторую кладя на плечо, не давая отпрянуть. Чувствую, как он напрягается, начиная смотреть настороженно.

– Знаете, Сан Саныч, – произношу негромко, – я думал, время меняет людей. Но глядя на вас, вижу, что ошибался. Вы сейчас о ком в первую очередь думаете, когда пытаетесь от меня откупиться таким образом? Всерьез о дочери? Которая сказала вам в глаза, что любит меня?

– Да какая любовь, – рыкает профессор, я крепче сжимаю его плечо, он морщится.

– Вот такая. Вам ли не знать, как оно бывает, Сан Саныч? Вы вон спустя сколько лет на Кристине женились. Да и не испугайся она тогда, приди к вам и скажи, что беременна, может, и тогда бы все сложилось. Я ведь ее не любил, только ради ребенка сошелся. Сколько лет просто так потерялось из-за того, что у кого-то не хватило смелости поговорить? Вы ведь могли ее найти, она могла прийти к вам, да я сам мог, в конце концов. Но мы предпочли разломать жизни друг другу. Что, стал от этого кто-то счастливее? – качаю головой, выдыхая. Андропов смотрит на меня, тяжело дыша. – Так какого черта вы сейчас опять так поступаете? Не давая никому шансов, рушите чужие жизни?

Я замолкаю, несколько секунд мы боремся взглядами, а потом Андропов отходит, скидывая мою руку со своего плеча.

– Ты еще скажи, что влюбился, Гордеев? – криво усмехается, поправляя очки. Я хмурюсь.

– Не вам мне это говорить.

– А мне и не надо, – огрызается профессор, – не надо тут давить на чувства, которых нет. Хочешь доказать обратное – пожалуйста, дело твое. Я все сказал: не отстанешь от Али, жди неприятностей.

Он идет к машине, я говорю вслед:

– Я не отстану, Сан Саныч.

Мужчина, на мгновенье замерев, идет дальше, не оборачиваясь. Не остается ничего другого, как отправиться к своей машине. Садясь, вижу, как Андропов покидает двор. Что ж, разговора не вышло, но зато в голове появилась ясность, как ни странно. Благодаря все тому же Андропову.

Завожу двигатель, но не трогаюсь с места, глядя в окно. Вот как оно бывает, самое важное осознается в совершенно нелепый момент. Хорошо хотя бы не когда все потеряно. А я действительно осознал кое-что. Да, возможно, я не могу представить нашего будущего сейчас, но одно вижу совершенно точно: никуда не отпущу ее. Не готов я закончить наши отношения. Просто не готов, и все. А с тем, насколько это серьезно, мы уж разберемся сами. Не заранее придумаем план провала, как сделал я после нашей первой ночи, а поступим, как Аля, моя маленькая храбрая девочка: позволим нам быть, пока мы оба этого хотим.

Вспоминаю прошедшую ночь, она была не такой, как остальные. Не зная, что нас ждет, балансируя на грани, мы оба старались отдать друг другу все, что имеем. И как я могу бросить ее? Да я и не хочу, не хочу.

Следующая пара дней проходит в подвешенном состоянии. Андропов молчит, ничего не происходит, мы с Алей вместе, и я чувствую не проходящее в ней напряжение. И хотя я сказал, что со всем разберусь и что все будет хорошо, понимаю: она ждет развязки, какой-то финальной точки в этой истории. Мне даже кажется, жаждет ее, независимо от того, драма это будет или хэппиэнд. Просто определенности.

Хочется спрятать ее, укрыть от переживаний, но от них никуда не деться. Не желая того, она оказалась меж двух огней: между мной и своим отцом, который никак не готов отпустить прошлое, потому и противится нашим отношениям. Он ведь меня не знает, совсем не знает. Столько лет прошло, почему не хочет поверить, что у меня с его дочерью серьезно?

Аля рассказала, Кристина потеряла ребенка, состояние Андропова, по крайней мере, становится более понятным. Да уж, свалилось все разом, ему бы времени, чтобы успокоиться, подумать.

Но он его сам себе не дает, потому что на третий день мне звонит Городецкий. С Пашей мы преподавали в одном институте, на разных факультетах, правда, но это не помешало нам сдружиться. Опять же бизнес, помогали друг другу по мере сил. Он, кстати, пару лет назад тоже меня удивил: развелся с женой, женился на бывшей невесте своего сына и своей студентке по совместительству. Чую, история там была мутная, но на эту тему он упорно отмалчивается. Впрочем, сейчас я его понимаю.

А вот звонок настораживает. Не то чтобы мы не созваниваемся просто так, но в свете последних событий чувствую, что сейчас не спроста. И оказываюсь прав. Я как раз сижу на большой перемене у себя в кабинете, так что отвечаю сразу.

– Чем обязан? – говорю, поздоровавшись.

– Слушай, Ромыч, – насмешливо интересуется тот, – ты как умудрился за пару месяцев таких дел натворить?

– Каких? – я, конечно, знаю, о чем речь, но хотелось бы услышать, как все это преподнесено со стороны.

– Мне Макеев звонил, через которого я тебя в институт пристроил, говорит, там прямо драма, достойная Шекспира. Ты у нас мерзкий совратитель невинных душ. Просили довести дело до общественности, дабы покарать. Я не поверил, зная тебя, столько студенток выпустил и ни разу не покусился. Но решил позвонить.

Что в Паше умиляет – это извечная веселость. За это я его, кстати, ценю. Вздыхаю устало.

– Ну в какой-то степени это правда, – говорю в ответ.

– У тебя роман со студенткой? Вот ты даешь! А что, скрываться к сорока годам тебя не научили?

– Все не так просто, она дочь ректора.

Городецкий смеется.

– Играть, так по-крупному, да, Ромыч? Ну ты удивил, конечно. У тебя, значит, увлечение, а ректор не одобряет. Понятно…

– Боюсь, все серьезней, чем увлечение. А ректор меня в принципе не одобряет в любом качестве.

Павел несколько секунд молчит, а потом интересуется:

– Ты что, влюбился что ли, Ромыч?

Ну вот, что за люди? Я даже Але не признался, а им, значит, должен. Усмехаюсь. Ну зато признался себе. Да, кажется, и впрямь влюбился. Кто бы мог подумать. Иначе отчего так боюсь ее потерять? Почему так тянет к ней постоянно, а от ее улыбки становится светлее? И хочется заботиться о ней, делать счастливой…

Свист на том конце провода заставляет вынырнуть из мыслей.

– У меня сейчас инфаркт случится, – смеется Паша, – Гордеев влюбился в студентку!

– Кто бы говорил, – все же усмехаюсь в ответ, – сам-то женат и ребенка ждешь со своей студенткой.