работников, которые, вероятно, были рабами. Акведук, начинавшийся у подножия горы Парнис к северу от Афин и вбиравший в себя по пути к городу воду из других источников, подавал ее под действием силы тяжести в новое водохранилище на склонах горы Ликавит (Ликабетт). Во время строительства олимпийской деревни для Игр 2004 г. были найдены внушительные остатки верхней части этого акведука.

Из сохранившихся хотя бы частично памятников, воздвигнутых Адрианом, вероятно, самый знаменитый – его библиотека, расположенная у площади Монастираки и нынешнего блошиного рынка. Она представляла собой не просто собрание книг, хотя в одном из ее крыльев было два этажа, заполненные книгами (точнее, папирусными свитками), и читальные залы. Библиотека Адриана была прохладным, спокойным замкнутым пространством, в котором были сады, пруд и места, где могли прогуливаться, беседовать и учить философы. Сейчас можно увидеть лишь один ряд колонн коринфского стиля, украшавших одну из стен библиотеки, но и это позволяет ощутить, насколько роскошным и изящным было изначальное здание.

Однако дары Адриана Афинам не ограничивались отдельными постройками. В некотором смысле он основал совершенно новый город, который должен был стать центром нового греческого содружества. Но Афины Адриана не только провозглашали новое, но и превозносили прошлое. Городское пространство, созданное им у берегов реки Илисс, было сознательным напоминанием о самых славных моментах афинской истории, как фактической, так и мифологической. В самом сердце этого проекта было долгожданное завершение грандиозного произведения религиозной архитектуры. Во время посещения города в 125 г. Адриан приказал наконец завершить строительство храма Зевса Олимпийского, с момента начала которого в эпоху тирана Писистрата прошло около 650 лет.

В V в. до н. э. граждане демократических Афин забросили это предприятие якобы на том основании, что такое огромное культовое сооружение отражает авторитарный дух. (Парфенон, при всем его величии, был в конечном счете подношением Афине; это же сооружение больше напоминало попытку самовозвеличения.) Значительно позже завершить строительство пытался эллинистический царь Антиох Эпифан из Леванта, но и это предприятие осталось неоконченным после его смерти в 164 г. до н. э. Затем, когда Сулла разорил город в 86 г. до н. э., он забрал некоторые из неоконченных колонн и использовал их в храме Юпитера (латинского аналога Зевса) на Капитолийском холме в Риме.

Прошло еще два столетия, прежде чем у Адриана оказалось достаточно ресурсов и решимости для завершения этого сооружения, к которому он добавил немало своего. Размеры храма, законченного около 131 г., составляли 110 на 44 метра; его окружали более ста колонн. Пятнадцать из этих колонн стоят до сих пор, а еще одна, упавшая, живописно лежит рядом. Ее рассыпавшиеся барабаны служат красноречивым предостережением всем грандиозным предприятиям, зачинатели которых пытаются взлететь слишком близко к солнцу. Конструкция храма в общих чертах соответствовала замыслу, который пытался осуществить Антиох, с коринфскими колоннами, капители которых украшал изящный растительный орнамент. Внутри находилась статуя Зевса, изготовленная из золота и слоновой кости. Другими словами, в ней были использованы те же материалы, что и в фигуре Афины, сверкавшей из глубины Парфенона. Судя по другим статуям Зевса Олимпийского, бог, вероятно, был изображен сидящим на троне, а в руках у него были скипетр и фигура Победы. Эпитет «Олимпийский» обозначал одну из множества ролей, в которых являлся верховный бог. Это же божественное наименование дал себе и Адриан. Осуществив начатый столетиями ранее архитектурный проект, император создал новую точку отсчета для всего эллинского мира, поместив в его центр не только верховное божество, но свою собственную императорскую особу.

Если Парфенон, возвышавшийся на холме над этим храмом, был живым сердцем старого города, новый памятник должен был стать центром иного политического устройства. Его окружала широкая мощеная площадь, уставленная статуями Адриана. Надписи на постаментах этих статуй рассказывают об обстоятельствах, в которых они были установлены: в них повторяется фраза «Спасителю и основателю, императору Адриану Олимпийскому».

Это отражает его намерение превратить Афины в центр созвездия римско-греческих городов, объединенных общей греческой культурой и общей верностью Римскому государству. В юности Адриан шутливо называл себя равным Дионису, богу вина, опьянения и воображения. Будучи на вершине имперского величия, он претендовал уже на большее.

Многочисленные статуи и надписи были установлены в знак благодарности или покорности городами, присоединившимися к вновь созданному Панэллениону – Панэллинскому союзу, символическим центром которого был только что воздвигнутый храм. Собрания этой конфедерации проходили неподалеку, у реки Илисс, в святилище, посвященном Зевсу и его супруге Гере.

Границу между старыми Афинами и Афинами, созданными Адрианом, наглядно отмечает еще одна достопримечательность нынешнего города, 18-метровая арка Адриана, построенная из мрамора с горы Пентеликон, хотя и менее высокого качества, чем блестящий камень, использовавшийся на Акрополе. На последнем повороте дороги, ведущей на север к центру Афин, арка появляется справа, а за ней виден храм Зевса Олимпийского. Как отмечал писатель и путешественник Павсаний, живший во II в., существовала приблизительная прямая, соединявшая несколько важных точек: юго-восточный угол Акрополя, древний Пританей, в котором выполнялась бо́льшая часть работы городской бюрократии, арку Адриана и великий храм возле реки. Такой новый городской пейзаж, созданный Адрианом, говорил о дерзком новаторстве и в то же время глубоком консерватизме. Сейчас вдоль части этой линии проходит улица Лисикрата.

Арка была подношением Адриану от благодарных афинян. На обеих ее сторонах есть надписи, которые, по-видимому, провозглашают четкое разделение города на две части: на северо-западной стороне написано «Афины, древний город Тесея», а на юго-восточной, обращенной к новому поселению у реки, – «Город Адриана, не Тесея». Однако существует альтернативный вариант прочтения первой надписи. Возможно, она означает «бывший город Тесея». Другими словами, Адриан мог притязать на обе половины города или же считать себя – в числе многого другого – новым Тесеем.

Во всяком случае, по обе стороны от арки несомненно имеется множество мест, связанных с жизнью Тесея (изначального, мифического), а Адриан и его восхищенные современники всячески пропагандировали истории о нем. Например, рядом с храмом Зевса Олимпийского было еще одно примечательное святилище, считавшееся чрезвычайно древним[101]. Говорят, что именно с этой стороны прибыл в город Тесей. Строители храма принялись высмеивать его «женоподобный» вид – у него были длинные волосы и длинный хитон; в ответ разъяренный Тесей схватил одного из быков, принадлежащих издевавшимся над ним, и подбросил его выше еще не оконченной крыши храма: так, во всяком случае, рассказывает легенда[102]. Гораздо ближе к Акрополю находился Пританей, в котором, как рассказывали, Тесей собрал все племена Аттики и слил их в единый народ. Павсаний, неизменно горячий поклонник Адриана, не забывает напоминать своим читателям об этих великолепных памятниках, связанных с Тесеем, и их отношении к императору, ставшему новым основателем города. Адриан и его пропагандисты старались не заменить героев прошлого