– На Эрин? – снова непонимающе переспросил он.

– Добро пожаловать в столицу! – Нэсса хлопнула его по плечу и в очередной раз развернулась в направлении города. Если не решимость, то отчаяние и необходимость делать хоть что-то вырвали её из ступора.

– Нэсса… – Мартин нагнал и пошёл рядом. – Помоги мне, пожалуйста.

– И как же я должна это сделать?

– Я не знаю, – растерялся он. – Но Эрин ни в чём не виновата! Я должен найти её первым! Я что пожелаешь для тебя сделаю, только помоги, прошу, Нэсса!

– Да не кричи ты так, – неожиданно улыбнулась она. – Что пожелаю, говоришь? Есть у меня одна идейка, только тебе не по статусу соглашаться.

Жизнь подсказывала Нэссе, что в любой дерьмовой ситуации нужно искать выгодные стороны.

«Проклятье, Даниэль, надеюсь ты того стоишь», – промелькнула незваная мысль.

– Доигрался, придурок? – раздался злобный шёпот в голове. – Я же говорил, что эта инфантильная девчонка тебя погубит!

– Пошёл ты, – спокойно ответил Рид. – Зато я наконец-то тебя прибил.

Демон ненадолго оставил свой обычный тон и расхохотался.

– Ты уже давно оставил эту идею, лицемер. Расскажи ещё, как тебе мешает жить моя мощь в твоих руках.

– Как обычно, тебе закрыт путь в мои мысли. И в людях ты так и не разобрался.

– Да что в тебе разбираться, какой интерес? Эрин, Эрин, Нэсса, Эрин… Адаааалияяя. Скукота. А вот избавиться от меня и умереть ты не пытался уже несколько лет.

– Ждал подходящего момента.

– Не дождёшься.

– Подохни наконец, надоел.

– Я столетия выживал в мире похуже этого, мальчишка.

– Очнись, Даниэль, – ворвался третий голос в их перепалку. Как всегда требовательный, но немного взволнованный на этот раз.

Рид нехотя приоткрыл глаза. Он снова трясся в карете, окна были плотно зашторены, сквозь них едва пробивались слабые дневные лучики.

– Только не говори, что мы сдохли одновременно и мне теперь до скончания веков от тебя не отвязаться! – Его голос прозвучал непривычно слабо и тихо.

– Как грубо, – фыркнула Адалия. – Мало похоже на благодарность.

– Демон бы тебя побрал! – Он безуспешно попытался повысить тон, но силы явно покинули тело. – Ты, как вши, всегда не вовремя!

Не спалить эту проклятую карету вместе с Ридом стоило больших усилий. Она понимала, что его слова всего лишь провокация, понимала, что ей никак нельзя вступать в этот навязанный конфликт… Но, Бездна побери, как же вдруг захотелось! Бросить в лицо всё, что копилось годами, всё, что она когда-либо ему не договаривала, всё, чего он не знал. И лишь его болезненный, едва живой вид удерживал язык за зубами.

У неё есть план, которому нужно следовать неукоснительно. Иначе всё это зря.

Ночь на кладбище в полном одиночестве, загубленный ценнейший артефакт, проклятая сделка с демоном, заключённая у холодных могил. И почти такой же холодный Даниэль, умиравший на её руках… Страх, сковавший цепью всё нутро.

Только что всё было на грани краха, и она не позволит этому повториться.

Адалия взглянула в глаза бывшему жениху и успела заметить лишь выражение бесконечной усталости прежде, чем он снова их закрыл. Как же начать… как отбросить столь привычное притворство, которое за это время стало буквально второй кожей?

– Даниэль, я так давно не говорила этих слов, что уже забыла, как они звучат. – Он не реагировал и притворялся спящим. Или действительно спал? – Быть может, я не вправе говорить такое после всего, что у нас было… Но ты меня очень обижаешь сейчас.

Она два дня безвылазно просидела в этой проклятой карете, мча на всех парах всё дальше от столицы, ловя каждое движение на мертвенно бледном лице. Он просто не имел права снова уснуть!

– Перестань меня игнорировать! Ты шесть лет делал вид, что я не существую в этом мире, хватит!

– Я шесть лет мечтал уничтожить тебя, – прошептал Рид.

– Не криви душой, мечтатель. Если бы хотел – давно уничтожил, а не скрывался по всем уголкам Авелора, зарабатывая себе дурную славу, как озлобленный мальчишка.

– Ты, – прошипел Даниэль, открыв глаза. – Ты заигралась.

– Нет, Дани, я не играю. Наконец-то мне нет нужды играть. Твой гнев просто смешон сейчас. Давай, расскажи мне, какая я злобная ведьма, не позволила герою благородно почить на поле боя, – с непривычной грустью в голосе произнесла Адалия. – И что ты никогда не оценишь моих стараний. Да мне и наплевать, знаешь? Не ради твоих благодарностей я просидела всю ночь на кладбище, когда нашла твоё почти бездыханное тело. Я одного понять не могу, глупый ты дурак. Ради чего всё это? Чего ты хотел добиться своей смертью? Доконать демона, сидящего внутри? – она довольно отметила, что глаза Рида удивлённо сверкнули. – Он ведь не просто помогает, он заперт в тебе. Или ты просто решил принести графине непрошеную жертву? Спасти её так невозможно, и я отказываюсь верить, что ты настолько глуп. Но ты отправился к ней в одиночку, значит, просчитывал варианты. Неужели, убедившись в словах Креба, ты решил просто умереть? Если эта девушка так важна для тебя, то ты выбрал самый жалкий метод – сдаться, причём на редкость глупо.

– Может, я бежал от тебя? – совсем тихо произнёс Рид.

Так же тихо сердце пронзил новый нож. Кровь не вышла наружу и теперь останется внутри навсегда. Нож заржавеет, истлеет, разрушится. И серым пеплом осыпет рубец.

Лучше бы она никогда не возвращалась к нему…

– Ты шесть лет бежишь от всех. Не пора ли остановиться?

– Как ты узнала про демона?

– Это всё, что ты мне скажешь? Как я узнала про долбаного демона?

Рид надолго замолчал, прикрыв глаза. В эту паузу она слышала его слабое дыхание, чувствовала, как сложно ему даётся речь. И всеми силами старалась не обращать внимания ни на это, ни на его тон.

– Хорошо, милая. Я подыграю тебе на этот раз и задам вопрос, которого ты так жаждешь. Как тебе удалось нас спасти? Мы оба умирали, это я знаю. Или мне лучше спросить, что я тебе теперь должен? Отпущение грехов?

Адалия позволила себе рассмеяться.

– Да иди ты, Даниэль, – беззлобно произнесла она. – Ничего ты мне не должен, если позволишь не отвечать на этот вопрос.

Она отвернулась к окну, слегка приоткрыв тёмную завесу, и погрузилась в свои мысли. Рид тоже замолчал, не желая продолжать столь неприятный разговор.

Карету тряхнуло на очередной кочке. Адалия ждала. Конечно, она не планировала сама рассказывать о том, как ей удалось невозможное. Но