Возведя фазенду, Анатолий понял, что ему просто необходимахозяйка. Одному трудно справиться с бытом, тем более — в советские годы, когдав магазинах не имелось автоматических стиральных машин, СВЧ-печек, утюгов спаром, замороженных полуфабрикатов и прочих благ цивилизации. Однако женитьсякандидат наук не хотел, и положение казалось безвыходным. Но Толик почесал взатылке и принял соломоново решение: дачку надо сдавать бабе с ребенком,нормальной, не вредной тетке, без планов на замужество.

Очень скоро в жизни Михайлова появились я и Аркадий. Сученым у нас был заключен взаимовыгодный союз: я живу все лето на свежемвоздухе, не плачу ему ни копейки, а за это стираю, глажу и готовлю обед; насвою еду Анатолий деньги отстегивает еженедельно.

Надо сказать, что червяковед оказался человеком нежадным —количество сосисок в кастрюле не пересчитывал. И у нас с ним возникло некоеподобие семьи: Толик вручал мне зарплату, я добавляла к ней мои деньги, врезультате вполне хватало на суп, котлеты, кашу и даже на конфеты для Кеши.

По вечерам уставший Толик рассказывал мне о червях, и я досих пор помню его заявление, что это земляное существо в случае тотальногоголода может служить абсолютно идеальной белковой пищей.

Как многие ученые, Толик был методичен и по-детски наивен. Всередине июля он прикатил на фазенду новую тачку — конструкцию из железногокороба, трех колес и ручки. Целую неделю Анатолий радовался приобретению.Рискну напомнить вам, что дело происходило в советские годы, а тогда дажепокупка гвоздя считалось редкостной удачей, и часто соседи, не стесняясь,тырили друг у друга инвентарь.

Короче говоря, через неделю случилось неизбежное — тачкусперли.

Поохав и поахав, Анатолий пошел в милицию, где заявилдежурному:

— У меня увели тачку.

Милиционер встрепенулся. Кража машины была по тем временамсуперсерьезным делом.

— Пишите заявление, — велел он Михайлову.

Толик старательно изложил на бумаге суть:

«12-го числа в темное время суток неизвестнымизлоумышленниками с моего участка была украдена тачка».

Еще раз напомню вам про советские годы. В отделениях тогдапопадались сердобольные люди, и лейтенант, оказавшийся одним из таких, покачалголовой.

— Нет, не правильно изложили.

— А как надо? — удивился Толик.

— Укажите номер.

— Его нет.

— Не зарегистрирована?

— Не-а.

— Господи! Она новая! — искренно пожалелмилиционер ученого. — Вот беда какая! Ну и горе!

— И не говорите! — воскликнул Толик. — Парудней назад прикатил из магазина.

Милиционер, очевидно, принадлежал к довольно редкой породелюдей, способных воспринять чужое несчастье как свое собственное.

— Ой, ой, ой… — затряс он головой, — ладно, щаспозову ребят, и покумекаем.

Очень скоро вокруг кандидата наук столпился почти весьсостав отделения. Парни в форме начали выражать сочувствие пострадавшему.

— Вот черт, не повезло тебе…

— Небось деньги долго собирал…

— Убивать сволочей надо!

— Не переживай, отыщем!

Затопленный состраданием, Толян чуть не заплакал, чем вызвалу милиционеров новую волну сочувствия и обещаний разорвать угонщика в лоскуты.

Потом служивые приступили к сыскным действиям.

— Цвет какой у тачки? — поинтересовался лейтенант.

— Зеленый, — ответил ограбленный.

— А модель?

— Не знаю.

— Да ты успокойся, возьми себя в руки и вспомни.

— Ей-богу, не в курсе, — ныл Толик. — Схватилпервую, которую увидел. Их всего-то в магазине четыре штуки стояло, хорошо,хапнуть успел. Знаете, сколько там желающих было?

— Представляю, — кивнул лейтенант. — Нам впрошлом году одну на отделение выделили, так прям беда, не знали, комудостанется. Странно, однако, что ты марку не приметил, они ж в разные деньги.

— Слушай, — оживился один из сержантов, — аты ее нарисуй.

— Лады, — кивнул Толик, — давайте карандаш ибумагу.

Можно, я не стану описывать вам выражение лиц парней в формепосле того, как они сообразили: тачкой Толик именовал именно тачку, железныйкороб на колесах и с ручкой, а не автомобиль?

Стряхнув с себя ненужные воспоминания, я схватилась замобильный. Так, сейчас звякну Кате, пусть девочка раздобудет мне телефон иадрес Нины.

Палец начал нажимать на кнопки, но экран не засветился. Надоже, я заблокировала клавиатуру! А ведь обычно забываю произвести это простоедействие и получаю потом нагоняй от домашних, которым аппарат, втиснутый всумочку, начал звонить по собственной инициативе. Ладно, сейчас сниму блок… Нопосле отмены блокировки ситуация не изменилась. Я потрясла мобильный. Ой, да онразрядился! Вчера забыла телефон у Вадима, не «покормила» верного помощника, итеперь он отказывался служить.

Повертев в руках временно бесполезный сотовый, я, вздыхая,покатила в Ложкино. Ничего не случится, если побеседую с Катей через два часа.

Дома меня поджидала нечаянная радость: в особняке оказалосьпусто, встречать мать семейства выползли лишь собаки, да и то не все, Снап иБанди решили не прерывать сладкого сна. На холодильнике белела прикрепленнаяпри помощи магнита записка: «Коньчилис драва для камина, паехал за ими. Иван».Чуть ниже имелась приписка: «Отправилась вместе с Ванькой, а то купит дерьмо.Ира».

Ощущая себя ребенком, про которого на время забыли иродители, и учителя, я налила себе кофе, с наслаждением выпила чашечку арабики,взяла домашний телефон и вновь попыталась соединиться с Катей.

— Абонент временно недоступен, — понеслось изтрубки.

Я включила телевизор и плюхнулась около экрана, которыйдемонстрировал некую программу о нашем недавнем прошлом.