– Ваш нож? – спросил Кирилл Рьянов.

Вопрос резко прозвучал в тесноте допросной комнаты, часть которой была выгорожена стальной решеткой. Следователь сидел за столом, вплотную придвинутым к решетке, а напротив него, в клетке, сутулил плечи Жгут.

Он бросил на нож в прозрачном пакете беглый взгляд.

– Похоже, мой, – ответил равнодушно и потупился.

– Похвально, что не отпираетесь, – сказал Рьянов, убирая нож в портфель.

– Чего ж отпираться? – проговорил Жгут, демонстративно изучая свои руки на коленях. – Я играю в открытую. Что дети у меня жили, признаю. Приютил, кормил, не обижал – спросите у них.

– Это не приютил называется, – заметил Рьянов. – Но сейчас речь не об этом. Чья кровь на ноже?

– Обезьяны. – Жгут пожал плечами.

– Орангутана? – уточнил следователь.

– Его, – кивнул Жгут.

– Зачем вы его порезали?

– Бросился на меня, собака! А вы из общества защиты животных, что ли? – Жгут снисходительно посмотрел на следователя и уставился в угол с отсутствующим видом.

– Нет, Жгутов, я из общества защиты людей… На ноже действительно обнаружена кровь орангутана. Но не только его. Может, сами вспомните, чья еще?

– Кур я резал, гусей, свинью, барана, корову приходилось… – спокойным наглым тоном принялся перечислять Жгут. – К чему вопросы, гражданин следователь? Я ж сельский житель, скотину держу.

– Про скотину вашу можете мне не рассказывать. Свиней и коров я у вас, правда, не видел, а вот сафари вы мне устроили знатное, помню.

– Ну, извините, если обидел.

– На ноже кровь человека, Жгутов!

Жгут выпрямился на стуле, вытаращился на следователя.

– Какого человека?

– Это я у вас спрашиваю.

– Я не знаю. Я детей пальцем не тронул!

– Не про детей речь. Нож нашли рядом с телом известного вам Неелова Дмитрия Дмитриевича, академика.

– С телом? Его убили? Когда?

– А тогда же, когда мы вас задержали. Спросите еще, где?

– Где?

– Я так и буду вам все рассказывать? А вы мне ничего не хотите поведать? – Рьянов старался говорить иронически, показывая, что притворство допрашиваемого для него очевидно. Но удивление Жгута выглядело слишком естественно; если это актерство, то очень тонкое, чего трудно ждать от туповатого парня.

Это наблюдение обеспокоило Рьянова, убежденного в виновности Жгута.

– Вот, полюбуйтесь. – Рьянов достал из портфеля фотоснимки и протянул через стол в клетку. Жгут недоверчиво взял их. – Он найден мертвым в саду своего дома.

Жгут просмотрел снимки.

– Кто ж его так от души уделал? – Жгут возвратил снимки.

Рьянов, не отрываясь, смотрел на него. Жгут заерзал под его взглядом.

– На меня думаете? Я же убежал! Когда я убегал, не было никого на этих качелях! Да вы же сами видели. Должны были видеть. А взяли меня на вокзале. Не мог я убить!

– Мы взяли вас не сразу, а через три часа. То есть у вас было время вернуться и зарезать академика.

– Да зачем, начальник, мне его резать?!

– Вы мне скажите, зачем. Зачем вы вообще были у Неелова дома? Что вы у него делали?

– Он нанял меня убить внука.

– Ух ты! – воскликнул Рьянов. Он подумал, что подследственный хитрее, чем ему представлялось. – На мертвого можно любую напраслину возвести. Не выдумывайте!

– Как на духу, гражданин начальник! Сперва он привез ко мне своих спиногрызов, велел запереть, кормить…

– Неелов велел? А как же Салат?

– Про салат поручений не было. На первое – суп, на второе – отбивные или сосиски с кашей. Кормил от пуза, не жаловались…

Рьянов в сердцах хлопнул веером фотографий о стол.

– Слушайте, Жгутов! Перестаньте ваньку валять! Отвечайте, вы убили Дмитрия Дмитриевича Неелова?

– Не мог я его убить!

– Почему вы убили Неелова?

– Да зачем мне его убивать?

– Кто, если не вы?

– Я не знаю!

– А кто знает?

– Но, гражданин следователь…

– Почему вы его убили?

Нил и американец-хакер не ожидали нападения. Тяжелые оплеухи золотоволосого ангела отбросили их от столика с компьютером и заставили забиться в угол библиотеки. Второй ангел – с всклокоченной серебряной, словно седой, шевелюрой – угрожающе расставил крылья, давая американцам понять, что спуску им не будет.

– Это еще кто? Что вам надо? – выкрикнул крепыш Нил.

– Молчать! – гаркнул золотоволосый отнюдь не по-ангельски. – Вопросы будем задавать мы и не советуем отпираться. Вы – шпионы. Вы проникли в рай, чтобы украсть книгу судеб! Как видите, нам все известно.

– Приехали! – пробормотал Нил. – Второй раз меня в раю бьет ангел. Не рай, а вестерн какой-то!

– Подожди, – прервал его хакер – щуплый, худой парень с острым напряженным личиком, сердитыми глазками за стеклами очков. – Вы ошибаетесь, мы не шпионы. Нам можно поставить в вину только любознательность.

– Любознательный человек – хороший синоним шпиона, – подал голос серебряный ангел и взмахнул крылом. Так резко, что очкарик, вздрогнув, отпрянул.

– Отпираться бессмысленно, – продолжал золотоголовый. – Я же говорю, что вы раскрыты, мы все о вас знаем. Знаем, что вот тебя, бугай, зовут Нил. Что ты напортачил в ЦРУ и теперь исправляешь ошибки. Вкалываешь тут ради жены и детишек, по которым тоскуешь. И от тоски не прочь излить душу встречному и поперечному…

– Ну ладно, ладно! – испуганно воскликнул Нил, косясь на очкарика, навострившего уши.

– А раз ладно, говори, что знаешь.

– Я даже знаю, кто вам на меня накапал… – проворчал амбал. – Смотри, играют в контрразведку! – толкнул он товарища.

Хакер переводил с ангела на ангела затравленный взгляд.

– Мы отказываемся говорить! Отпустите нас немедленно! – визгливо потребовал он.

– А вас никто не держит, – сказал золотой ангел. – Отсюда у вас один путь – в ад. Туда прогоняют шпионов. Скатертью дорога! А если хотите все-таки задержаться у нас, советую отвечать на вопросы. Возможно, мы сочтем, что ваша вина действительно не так велика.

– Нам нельзя в ад! – заспорил хакер. – Нам надо быть в раю!

У него это прозвучало как «надо быть в строю». Американский разведчик боялся не ужасов пекла, а – остаться не у дел, ведь изгнанный из рая, он не смог бы выполнять задание.

– При такой альтернативе все выбирают рай, – довольно сказал ангел с серебряной прической: дело начинало ладиться.