чтобы большинство не погибло. Но она не собиралась оспаривать приказ командования, несмотря на огромный личный риск. Она понимала, как отчаянно ее товарищи в лагере мечтают о свободе. Если ценой достижения этой цели для них будет ее жизнь, она охотно отдаст ее.

Как только новости об эвакуации Майданека были обнародованы, Янина встретилась с Вайсом для обсуждения будущего программы ГОС в Майданеке. Раз заключенных отсылают, сказала она, ей нужно знать, сколько поляков останется, и, соответственно, скорректировать объемы поставок. Она также просила разрешения раздать продуктовые пайки отбывающим заключенным. Вайс ответил, что за день или два до отправления каждого поезда Янина будет получать информацию о количестве поляков, уезжающих на нем. На каждого из них люблинский комитет поддержки может предоставить по килограмму хлеба, полкилограмма булочек и по двести граммов грудинки, сахара и меда[238].

План начинал обретать форму. Члены АК, работавшие в лагерной канцелярии, должны были раздобыть списки эвакуируемых и – путем подкупа или «бюрократических ошибок» – сделать так, чтобы на одном поезде уехала основная масса их товарищей. Этот транспорт и надо будет освободить. Когда Янина получит данные по его отправлению от администрации Майданека, она уведомит свою коллегу Марию, отвечавшую за секретный радиопередатчик, хранившийся на суповой кухне люблинского комитета поддержки на городском железнодорожном вокзале. Мария должна будет выяснить время отправления и маршрут поезда у своих контактов на станции. Далее полковник Лодзя развернет вооруженный отряд возле железнодорожных путей и подгонит грузовики, которые увезут заключенных с места атаки. Некоторые узники – члены Сопротивления, находящиеся в поезде, – заранее будут знать план нападения; с началом атаки они тоже станут действовать и мобилизуют остальных узников. Янине надо доставить им в лагерь оружие, которое они смогут спрятать на теле, а также точные инструкции и нарисованные вручную карты с указанием, где их будет ждать транспорт после бегства с поезда[239].

В этом плане было огромное количество переменных, много всего могло пойти не так, их могли раскрыть немцы – особенно с учетом того, что Янина уже была на подозрении у полиции безопасности. Но в этот раз она старалась не оценивать риски, а просто сосредоточиться на поставленной задаче. Однако тяжелая работа и вечная бдительность измотали ее. К этому времени она весила всего 39 килограммов.

Казалось, все надежды на освобождение поезда разлетелись в прах, когда ночью 28 марта Майданек полностью изолировали из-за побега девятерых заключенных. Работая на лагерном огороде, они смогли снять решетку канализационного колодца и проползли несколько сот метров через человеческие испражнения к свободе. Изоляция должна была продолжаться до полной эвакуации лагеря, а тем временем ни одному гражданскому рабочему не разрешалось входить на территорию, ни одному охраннику – выходить с нее, а заключенным – покидать свои отделения. Ячейки АК не могли взаимодействовать ни с внешним миром, ни даже между собой[240].

Не готовая отказаться от плана по освобождению своих товарищей, Янина решила пойти ва-банк. На следующий день она прибыла в Майданек с обычной доставкой нескольких тысяч литров супа и нескольких тонн хлеба.

Когда дежурный офицер запретил ей въезд, она отказалась уезжать и настояла, чтобы тот связался с Вайсом. Не может быть и речи, заявила Янина, чтобы во времена такой острой нехватки продовольствия комендант позволил огромному количеству пищи пропасть. Дежурный позвонил в администрацию, и Янина получила пропуск на территорию лагеря строгого надзора[241].

Благодаря доставкам связь с командованием АК в Майданеке была восстановлена, и Янина получила от них сообщение в пустом суповом бидоне. Там говорилось, что стало известно об отправлении поездов. Два уйдут 2 апреля – один в Берген-Бельзен, второй в Нацвейлер, в последнем будет несколько членов Сопротивления. Еще два поезда, оба в концентрационный лагерь Гросс-Розен в Восточной Германии, отправятся предположительно 4 и 5 апреля, и на них уедет большинство заключенных поляков мужского пола. Члены АК, работавшие в лагерной канцелярии, постарались сделать так, чтобы большинство членов АК, направленных в Гросс-Розен, оказались на втором поезде. Командование АК настаивало на его освобождении[242].

Янина немедленно передала эту информацию Марии и «Эльжбете», главе «Сахары» – разведывательной операции по Майданеку. Окружному командованию АК требовалось как можно скорее узнать маршрут поезда, чтобы спланировать нападение, а Эльжбета тем временем должна была предоставить Янине оружие для заключенных, которым предстояло бежать с поезда, чтобы Янина успела провезти его в лагерь. Она волновалась, что доставки ГОС в Майданек могут вот-вот запретить.

Когда Янина приехала в лагерь с продуктами в пятницу 31 марта, ее уведомили, что 730 польских заключенных покидают лагерь на поезде в воскресенье 2 апреля. Дополнительные пайки от ГОС отбывающим следовало доставить в субботу. Янина обрадовалась: это подтверждало как информацию командования АК об отправке, так и то, что ей разрешат выполнить еще одну доставку. Однако, подъезжая к Полю 3, она увидела, что Фуманн ее ждет. Это всегда было плохим знаком. Янина напряглась, гадая, что будет дальше.

– Проезжайте мимо! – приказал он. – Это отделение для отбывающих. Им ваша еда не понадобится.

– Но поезд будет только через два дня, – возразила Янина.

– А вы откуда знаете? – спросил он. В его глазах промелькнул торжествующий огонек, и он двинулся навстречу Янине, чтобы ее схватить. Наконец-то у него появилось доказательство, что графиня Суходольская – шпионка.

– Администрация лагеря уведомила меня этим утром. Завтра я должна привезти дополнительные пайки всем убывающим заключенным, – вежливо ответила Янина.

Фуманн остановился и нахмурился:

– Вы ничего не провезете в это отделение.

– Но комендант Вайс дал специальное разрешение на доставку пайков убывающим заключенным. Если не верите мне, спросите его.

Вайс подтвердил все Фуманну, отчего у того появилось еще больше причин ненавидеть графиню[243].

Мария сообщила, что поезда в Гросс-Розен поедут сначала на юг от Люблина, через леса, а потом повернут на запад. Через Эльжбету Янина получила посылку с лезвиями и фляжками спиртного с подмешанным снотворным. Они предназначались для заключенных, которые возглавят побег с поезда в Гросс-Розен. Охранники Майданека славились своим пьянством, поэтому заключенные предполагали, что с легкостью смогут их подпоить. Когда начнется атака снаружи, они нападут на охранников с лезвиями. Узнав от Фуманна, что заключенных, предназначенных для перевозки, собирают в Поле 3, Янина спрятала контрабанду в двойном дне суповых бидонов, которые ей предстояло доставить в субботу 1 апреля.

В этот день она, осуществляя доставку, как обычно, сделала первую остановку в Поле 1. Она всегда с нетерпением ждала возможности обменяться парой слов с Перцановской, но и врач, и остальные заключенные, принимавшие доставку, были до странности подавлены,