Янине пришлось признать, что у него было право остаться. Подполье нуждалось в контакте в Майданеке, пока лагерь работает, и Зелент был очевидным кандидатом[248].

Доктор Ришард Хануш подошел к Янине и незаметно передал ей свою Библию. Блестящий врач, он спас жизни множеству заключенных с помощью особой процедуры, которую придумал для лечения тифа. Однако он находился в Майданеке с 1942 года, а до того – в Заксенхаузене, и годы концлагерей серьезно сказались на его психике[249]. В слезах, он попросил Янину найти способ передать ему эту Библию в Гросс-Розен, поскольку был абсолютно уверен, что не выживет без нее. Видя отчаяние доктора, Янина взяла Библию и заверила его, что он ее получит. Вот только пока она понятия не имела, как это сделать.

В тот день в Майданеке Янина узнала, что лагерная почта перестала доставлять посылки в отделения после того, как несколько ее работников сбежали с первого поезда. После этого начальником почты назначили Петрака – перевели из администрации за критические замечания после бойни евреев 3 ноября. Янина быстро заключила с ним сделку: она может использовать свою телегу, чтобы отвезти посылки от почты до Поля 3, где содержимое посылок, предназначенных для уже отбывших заключенных, будет распределено между теми, кто остался. Она сразу же взялась за дело[250].

В тот же вечер к ней поступила шифровка от узников Майданека – на этот раз с тревожными новостями. Заключенные в плотницких мастерских делают деревянные рамы с решетками по ширине и высоте товарных вагонов. СС планирует использовать их в поездах до Гросс-Розена, чтобы дополнительно укрепить борта товарных вагонов, в которых будут оставлены только просветы между раздвижных дверей. В дверях будет стоять по четверо эсэсовцев с автоматами и гранатами. Ходили слухи, что несколько десятков заключенных сбежали с поезда до Нацвейлера, – этим, видимо, и объяснялись дополнительные меры безопасности со стороны нацистов[251].

Решетки значительно осложнят побег, поняла Янина. С другой стороны, вооруженный отряд теперь знал, где будут находиться эсэсовцы, и мог стрелять по центру вагонов, чтобы не попасть в заключенных. Хотя Янина была рада за узников, сбежавших с поезда в Нацвейлер, момент они выбрали не самый удачный. Она гадала, использовали ли беглецы лезвия и спиртное, которое она пронесла в Поле 3 накануне отправления состава. Напряжение росло, заставляя ее нервничать. «Прошу, пусть состав отправится завтра, – думала Янина, – прежде чем что-нибудь пойдет не так».

Однако на следующее утро Мария уведомила ее, что второй состав в Гросс-Розен сегодня не уезжает. Янина предположила, что СС еще переделывает грузовые вагоны. Она также получила сообщение от полковника Лодзи, подтверждавшее сведения ее последней сводки и еще раз одобрявшее план. В Майданеке Янина узнала, что поезд отправится завтра и его будут сопровождать сорок пять охранников. Она сообщила полковнику Лодзе, что по пятнадцать эсэсовцев с двумя пулеметами будут размещены в первом, среднем и хвостовом вагонах[252].

Еще одна бессонная ночь – и наконец наступил четверг, 6 апреля, холодный и дождливый. Судя по железнодорожному расписанию, состав должен был отправиться после обеда. Когда Янина с Ханкой прибыли в Майданек, заключенные в Поле 3 уже строились, чтобы маршем выдвигаться на станцию. Увидев двух женщин, члены комитета, распределявшего доставки ГОС, позвали их. Янина и Ханка подошли к воротам и через проволоку пожали им руки. Внезапно раздался гудок, блестящий автомобиль резко затормозил у них за спиной, и оттуда вылезли Фуманн и Вайс.

– Что вы здесь делаете? – в ярости заорал Фуманн на Янину. – Я вас расстреляю за это! – Он потянулся за пистолетом.

Вайс придержал Фуманна за руку.

– У вас есть разрешение? – спросил он Янину.

– Да, – ответила она и достала из кармана бумагу. – Я официально принимаю отчет от членов польского комитета, которым было поручено распределять продовольствие, предоставляемое моей организацией, – объяснила Янина так, будто ситуация была совершенно нормальной.

– Но теперь заканчивайте и уезжайте, – распорядился Вайс. – Даже с разрешением вы не имеете права находиться в этом отделении[253].

Янина с Ханкой перебрались в Поле 1, откуда должны были выехать на железнодорожную станцию, как только заключенные выйдут с Поля 3. Эсэсовцы уже промаршировали в Поле 3 в своих начищенных черных сапогах и шлемах, вооруженные, с черепом и костями на воротничках. У Янины при виде них кровь застыла в жилах, потому что при охранниках были овчарки – настоящие бешеные псы, заливавшиеся лаем[254]. Почему она не подумала о собаках и не привезла снотворного для них? Ханка начала всхлипывать, но Янина одернула ее, велев держать себя в руках.

Заключенные начали выходить с Поля 3, колонной по четверо, сопровождаемые эсэсовцами. В первом ряду Янина увидела доктора Новака; рядом с ним, держась за его плечо, шел знаменитый педиатр, доктор Мечислав Михалович. Семидесятилетний Михалович, совсем слабый и худой, потерял в грязи один свой деревянный башмак. Охранник крикнул ему шевелиться, и тот пошел дальше без него.

Пора было выезжать на железнодорожную станцию. Но когда Янина с Ханкой добрались до дороги, им перегородили путь родные заключенных, собравшиеся возле лагеря в надежде увидеть своих близких. Лошади, тянувшие телегу, не могли пробиться сквозь толпу. Янина соскочила с телеги и стала объяснять, что они из ГОС и должны добраться до станции раньше узников. Постепенно толпа расступилась, и они поехали на станцию. Связной из АК уже ждал и сразу отправился с сообщением от Янины к полковнику Лодзе.

Свою роль в операции Янина выполнила. «Это действительно происходит!» – думала она. Стоя на станции, Янина разразилась слезами, давая выход напряжению последних дней.

– У них получится, – сказала она Ханке.

Янина знала, что некоторые из беглецов погибнут, но многие – наверное, даже большинство – вскоре окажутся на свободе.

– У них получится, – повторяла она снова и снова.

На следующий день была Страстная пятница. Новостей о нападении на состав не поступило, и Янина решила, что ее товарищи сочли слишком опасным отправлять сообщение. В доставку в тот день она не включила никакой контрабанды, потому что контакт из АК в Поле 1 предупредил ее, что в бригаде, разгружавшей доставки, мог завестись шпион.

У ворот в Поле 1 Янина увидела доктора Перцановскую а с ней – симпатичную молодую женщину с большими голубыми глазами, ровными белыми зубами и щеками, которые казались неестественно-розовыми в обстановке концентрационного лагеря. Доктор торопливо представила ее.

– Это наша Вишка, – сказала она, используя уменьшительную форму имени. – Все в отделении знают ее. Она такая хохотушка, кого угодно развеселит.