Считается, что драматург должен хорошо знать театр. Вопрос спорный. Скорее театр должен хорошо знать драматургию. Драматургия не должна быть рабыней режиссуры или зеркалом театральной моды. Это высший, труднейший род литературы, и она должна таковой оставаться. Драматург должен быть обращен лицом не к театру, а к жизни, к современности, к реальности и оттуда черпать новизну содержания и формы своих пьес.

Наблюдение окружающей действительности, личный зрительский опыт, возникающий главным образом благодаря кино и телевидению, представление об актерах как о живых людях, обладающих и на сцене реальным жизненным поведением, литературная и театральная традиция – все это побуждает драматурга воспроизводить реальность в натуралистической, жизнеподобной форме. С другой стороны, условность театра, непосредственность общения в нем актера с массовым зрителем, игровая природа драмы, стремление ее к максимальному фокусированию реальности, поиски специфичного, присущего только драме изобразительного языка вызывают тенденцию отражать действительность в условных, игровых, гиперболичных формах.

Отбор элементов реальности, их пересочетание и переосмысление, наблюдение жизни под определенным углом имеет место при создании любого произведения искусства. Однако поскольку драма – воспроизведение жизни с помощью игры, а игра – это мир со своими правилами и законами, то в задачу драматурга входит еще, кроме решения проблем общелитературных (сюжет, характеры и пр.), организация ее собственного мира, разработка условий игры (быть может, абсурдных с точки зрения реальной жизни, но последовательных внутри себя), построение логики совершения событий и поведения персонажей в этой игре.

13. О комедии

В предыдущей главе была кратко затронута тема жанрового разнообразия драмы. О странном положении комедии в иерархии жанров следует поговорить отдельно.

Комедия занимает в репертуаре каждого театра значительное (и часто даже преобладающее) место. Ее любят зрители, ее любят за кассовый успех директора театров. Гораздо меньшей любовью этот жанр пользуется у режиссеров, особенно главных. «Я вынужден был поставить комедию», – признается в интервью один известный режиссер. «Что делать, приходится ставить и комедии», – вздыхает другой. И действительно, что делать? Народ ведь платит – смеяться хочет он… Если режиссер хочет прославить себя значительным спектаклем, он избирает что-нибудь как можно более скучное и мрачное. Ни в коем случае нельзя допускать радости и смеха. Иначе спектакль однозначно определят как пустой, пошлый и рассчитанный на низкопробную публику. Постановку комедий не готовят к юбилею и фестивалю. И совсем уж недолюбливают ее критики. Разумеется, никто на словах не против комедии вообще, упаси бог. Однако на деле комедия остается Золушкой среди других жанров. «Житейский анекдот», «незатейливая пьеска, далекая от литературных достоинств» (интересно, какую «пьеску» они считают «затейливой» – «Гамлета» например?), «пустая пьеса ни о чем», «банальная адюльтерная история» (конечно, если это не «Анна Каренина») – вот обычные характеристики комедий в рецензиях. Хвалить комедию как-то неприлично, иначе тебя самого отнесут к непритязательной публике. Однако ясно, что пьесы этого жанра бывают и хорошие, и плохие, так же как плохими или хорошими могут быть трагедии и драмы.

Причины такого отношения к комедии очевидны. В трагедиях и драмах действуют люди смелые, благородные умные, готовые погибнуть за свои возвышенные идеи. Герои же комедий весьма далеки от совершенства, это обыкновенные заурядные люди, такие как мы с вами, а иногда и хуже нас, жадничающие, трусоватые, глуповатые, пьющие, берущие взятки и даже – страшно сказать – изменяющие иногда своим женам. Характеры персонажей и их поступков странным образом ассоциируются в мозгах людей театра с достоинствами пьесы, и вот уже сама комедия воспринимается как пошлое, мелкое произведение (если она, конечно, не французская и не американская – те в глазах режиссеров всегда хороши).

Презрение высокообразованных знатоков к комедии воспитано многовековой традицией и уходит в глубь истории. Уже более двух тысяч лет назад драмы четко делились на трагедии и комедии. В трагедии действовали боги, цари и герои; естественно, им не полагалось быть смешными. Смешными могли быть лишь люди из низших социальных слоев: рабы, приживалы, гетеры, отставные солдаты, сводницы, лавочники. Сильные мира сего никогда не любили комедию, не терпели насмешек над собой, и перья теоретиков драмы усердно служили этой идеологии. Так в драматургии сложилось социальное расслоение на высокие и низкие жанры, сохранявшееся почти вплоть до нашего времени. Трагедия, драма – это хорошо, высоко, глубоко и сильно. Комедия – это второй сорт. Это для низкопробной публики. Множество трактатов, имеющих силу литературных законов, были написаны в этом ключе. Это отношение прочно запечатлелось в общественном сознании и, что бы там ни говорили, остается таковым и поныне.

Между тем литературная практика и история драмы ясно опровергает устоявшиеся стереотипы. Аристофан по мастерству ничуть не уступает Эсхилу и Софоклу. Первым драматическим произведением Нового времени была комедия – «Мандрагора» Макиавелли, не сходящая со сцены и сегодня. Лучшими драматургами Англии были комедиографы – Бен Джонсон, Бомонт и Флетчер, Уичерли, Фаркер, Филдинг, Шеридан, Оскар Уайльд, Бернард Шоу (о Шекспире разговор особый, но и он был блестящим мастером комедии). Испанскую драму прославили творцы комедий Лопе де Вега, Кальдерон, Тирсо де Молина. Об остроумии французов говорить не приходится. И наоборот, монументальные трагедии французского классицизма или героические драмы итальянца Алфиери, оставаясь вершинами поэзии, как сценические произведения все труднее поддаются воскрешению. Русская драматургия своих высших достижений (пьесы Грибоедова, Гоголя, Островского, Чехова) также добилась именно в комедийном жанре. Если и останутся на сцене какие-то пьесы от драматургии советского времени, то это будут только комедии – «Клоп», «Баня», «Самоубийца». Именно комедия как наиболее презираемый теоретиками и потому наиболее свободный жанр, в отличие от закостенелой трагедии, на протяжении веков задавала тон развитию драмы, отражающей не заоблачные высоты, а реальную жизнь. И именно в рамках комедии стало возможным появление таких новых жанров и стилей драмы, как гротеск, пародия, гипербола, откровенная условность.

Конечно, комедии классиков никто не осуждает. Они, как и всякая классика, неприкасаемы. Но на комедии современников, пока они еще не стали классиками, всегда нападали и нападают усердно. Возможно, что травля Гоголя в связи с постановкой «Ревизора» привела его в конце концов к душевной болезни. «Комедия ли это? нет, – писал Булгарин. – На злоупотреблениях административных нельзя основать настоящей комедии. Друзья должны откровенно сказать автору “Ревизора”, что он не знает сцены и должен изучать драматическое искусство».

Мольер подвергался гонениям, и даже его друг Буало публично порицал драматурга за «низменный вкус» его фарсовых комедий. Упорно душила комедию советская власть, обвиняя ее в клевете и «мелкотемье». Как остроумно заметил тогда известный литературовед В. Шкловский, «самое трудное в профессии комедиографа – рассмешить четырнадцать инстанций». Включив