Интересно, с отцом он тоже бухал?

— Павел Петрович, не скрипите вы так своей коляской! Ничего же не слышно!

— И слава богу, Эвальд Юрьевич! Пытаться подслушивать под моей дверью — напрасное дело! Комната звуконепроницаемая, а еще снабжена ложным звукоподражанием. Они там могут хоть хором петь — вы услышите только случайные фразы, записанное задом наперед, и не более!

— Что за чушь? Зачем вам это⁈

— Мне нравится, когда мои гости пытаются делать вид, что они умней меня, иначе какое от них удовольствие? Лучше давайте-ка пройдем в соседний кабинет, и я поведаю вам пару историй, что иной раз рассказывала гостям моя замочная скважина. Феликс Эдуардович, вы же не против приютить нас?

— Нет-нет, прошу-с!

— Вы страшный человек, Павел Петрович… Сначала эти ваши неудобные кресла, а теперь весь кабинет? Вы никогда не желали работать в органах?

— Была у меня по молодости такая мечта, но… сами видите, что со мной приключилось! Гертруда Михайловна, будьте так любезны, налейте чаю, пока мы ждем. Думаю, Его Величество скоро управится, и присоединится к нам. И молю, займитесь заваркой, пожалуйста, лично. Конструкты, конечно, незаменимы в бою, но напиток они делают прескверный!

— … а главная ошибка и опасность в восприятии Нексуса, — вещал Иоанн, расположившись за столом Зазубрина, — это считать, что наше противостояние с ним — это нечто вроде игры в шахматы, у которой есть четко установленные правила. А еще, с каждым годом растет число людей, считающих, что нынешнее положение вещей — в пределах нормы.

— Вы про возрастающую опасность Монолитов? — спросил я, сидя напротив с полупустым бокалом в руке.

Вкус Зазубрина в выборе алкоголя мне совсем не понравился, но Императору, кажется, было плевать. Он прикончил бутылку практически в одиночку, при этом в глазах не было ни следа подпития.

— Я про то, что за последний век на Земле выстроилась некая «стабильная» система — разномастные ликвидаторы закрывают Монолиты, аристо жиреют с артефактов, а простолюдины живут по принципу «пронесло и ладно». При этом аристократы лишь говорят о борьбе, но в тайне не собираются ничего менять в сложившемся положении вещей, а в народе крепнет злоба. Понимаешь, к чему я клоню?

— Да. Нексус — источник магии. А значит, если окончательно одержать победу над ним, силы аристо исчезнут, а с ней и возможность дальше быть вершиной пищевой цепочки. А учитывая, что среди аристо с каждым годом становится все меньше ликвидаторов, то далеко не все простолюдины скажут им «спасибо» за сотню лет поборов и угнетения.

— В точку! Никто не говорит этого прямо, но я иногда ловлю себя на мысли, а что будет, если завтра откроется последний Монолит и за ним нас будет ждать последняя Сфера на Нексусе? Войдет ли через портал хоть один ликвидатор, если следствием уничтожения такого Монолита будет всеобщее уравнивание, а значит, и возможность свести счеты…

— Боитесь, что вспыхнет война между теми, кто захочет спасти мир и теми, кто решит оставить все как есть? И если победят первые, то они обрекут мир на еще одну войну?

— Да, выбор между одной войной и другой… И между ними висит Нексус, а он создан для войны. В общем, куда не плюнь в любом случае нас ждут веселые времена, — Император горько хохотнул. — А аристократия пытается удержаться на своем насесте всеми возможными способами. Одни рискуют жизнью на Нексусе, чтобы защитить свои земли, а другие просто занимают родовое положение, кормясь с трудов ликвидаторо-простолюдинов и мелких аристократов. Эта система держалась столетие, но вот это…

И он обернулся к окну, где белел кругляшок Нексуса.

— … вскоре все кардинально изменит. Он запустил процесс, он его и закончит. Я даже боюсь представить, на что способен Пожиратель, если сможет приблизиться к нам вплотную. Ты же не думаешь, что Монолиты — это единственное, чем он может удивить?

— Я слышал, что в начале Вторжения Нексус забрасывал Землю метеоритами и воровал детей.

— Да, и не только. Половина нашей планеты скрыта пеленой, и никто не знает, что там творится… Но я думаю, ответ очевиден.

— В смысле?

— Это лишь моя гипотеза, но, думаю, Западное полушарие давным-давно нексоформировано, — тихо проговорил Император. — И поэтому мне порой кажется, что Пожиратель миров давно победил. Еще с самого первого дня, как только его лик показался в Солнечной системе! Он пришел и… не стал спешить. Решил отсрочил триумф.

Иоанн повернулся в кресле и уставился на Нексус.

— Мне всегда было интересно — почему сейчас? — заговорил монарх, наливая очередной бокал. — Почему спустя сотню лет? Пожиратель копил силы? Зачем? У него их было недостаточно все это время? Чушь! Вокруг планеты располагается метеоритный пояс — и там вращается тысячи камней! Бери любой, вкачивай туда нексоридовый Осколок и метай, пока не надоест! Однако…

— Прошу прощения, но вы говорите, как моя преподавательница по теории Нексуса. Она тоже любит задавать вопросы без ответа и говорить, что мы знаем о Нексусе лишь то, что ничего не знаем о Нексусе.

— Затейница? Мы с ней часто спорим, но в одном я с ней солидарен. Судя по всему, расхожая поговорка — ложь. Нексус все-таки ждет.

— Чего же?

— Момента перевернуть шахматную доску. У него имеются все возможности напасть на нас в любой момент и не тратить силы на игры с Монолитами. Ведь на планете не могут не понимать, что каждый закрытый Монолит и каждая захваченная Сфера способствует нашему усилению.

— Нексонианцы же неразумны… автоматы, как говорит Затейница… Как ее? «Китайская комната», — сказал я, попытавшись напустить на себя побольше удивления.

Мне-то не нужно рассказывать, что среди нексонианцев разумных тварей хоть отбавляй.

Император махнул рукой.

— Разумны или нет, однако они действуют разными способами, а значит, эта машинка то ли ищет нужный алгоритм, то ли просто играется, как ребенок с