сестры. Правда тогда сквозь витражное окно ярко светило солнце, а нынче по стенам ползали рыжие отсветы заката. И да, проломленной стены и танка тоже не наблюдалось.

Я заглянул в несколько комнат, но и там было пусто. Так-с, что-то мне подсказывает, что ползать по этому дому я могу еще долго…

Внутренне опасаясь окончательно заплутать в чертовом замке, я пошел дальше по коридору, и вдруг за спиной раздался приглушенный рык.

Я резко оглянулся — ко мне со всех ног мчался здоровенный пес!

— Гав-гав! — на весь дом залаял мохнатый монстр и, раскрыв слюнявую пасть, набросился на меня…

Чтобы вылизать мне лицо!

— Хватит! Хватит, Берс! Фу-фу! — бормотал я, пока псина пыталась содрать с меня кожу своим шершавым языком и, весело гавкая и виляя хвостом, прыгала вокруг.

Я снова набросил на себя невидимость, но раздухарившегося пса это ничуть не смутило — он разорался только больше.

— Ну, что мне тебе косточку что ли дать⁈ — прошептал я, сбросив невидимость, которая пожирала просто дохрена энергии.

А вот и приближающиеся шаги… Ну е-мае!

Сначала показалась одна единственная горничная — с подносом, на котором стояла одинокая чашка с чаем.

— Посторонний! — воскликнула она и, подхватив поднос одной рукой, вытащила со стойки здоровенную алебарду.

— Посторонний!!! — подтвердила ее подружка, появившаяся сзади — с поводком в одной руке и обнаженной рапирой в другой.

Блин! Ну вот хотел же без драк!

Натянув на лицо добродушную улыбку, я примирительно поднял руки:

— Дамы, я свой! Евгений Скалозубов, брат Насти! Вот даже коньяк его сиятельству принес, будете?

Нет, похоже, девочки непьющие.

Мелькнула сталь, и одна из служанок за секунду оказалась рядом. Острие шпаги полетело мне в живот, и — дзинь! — натолкнувшись на броню, хрупкая сталь надломилась.

— Ой, беда! — покачал я головой, глядя на горничную, а она в свою очередь недоуменно пялила глаза на сломанную рапиру. — Дорогая, наверное, да?

Она зарычала, растянулась в шпагате и ударила меня ногой. Оценив открывшиеся мне кружевные виды, я уклонился и легонько ткнул ее ладонью в грудь — совсем легонько! Только бы она чуть-чуть угомонилась. Она отлетела в свою сестренку, которая уже бежала к нам с алебардой. Чашка с подносом полетели к потолку, а вот девочки не угомонились. Они схватились за руки, и одна из них швырнула другую прямо в меня.

И, конечно же, это была дама с алебардой!

Кричащий снаряд в переднике с рюшечками пролетел мимо, ловко оттолкнулся от стены и взмахнул оружием.

Бах! — лезвие вошло мне в плечо и треснуло. На пол посыпались сверкающие осколки.

— Князь тебе за это голову снимет. Это, поди, хозяйское!– хохотнул я, и дал этой дурашке хороший щелбан. — Еще раз говорю! Я внук князя, Евгений!

Проигнорировав мои слова, она завизжала и бросилась тыкать в меня кинжалами. Ее подружка тоже не отставала — выхватила из комплекта доспехов ятаган и кинулась в атаку.

Скоро покореженные и гнутые железки тоже полетели на пол, но горничные только разозлились еще пуще.

— Дамы, может, хватит⁈ — вздохнул я, уворачиваясь от их кулаков и стройных ножек.

Когда меня снова проигнорировали, я присел и, намереваясь устроить им фигурное катание, ударил об пол кулаком. Увы — в молоко! Энергии из-за трюков с невидимостью и превращения стали в хрусталь почти не осталось! А девки все напирали!

Черт с вами, безумные женщины! Лупите меня, но только не разбейте императорский коньяк!

Воющий Берс при этом вился вокруг, бросаясь лапами то на одну горничную, то на другую. Наконец, одной он вцепился в платье и принялся оттаскивать от меня. Спасибо, дорогой! Хоть ты признал родную кровь!

Тут по лестнице застучали каблучки, и к нам выбежали еще трое боевых девчонок, и все были вооружены до зубов!

Да зараза! Как остановить этих безумных, не убивая их? Где Настя? Где, в конце концов, чертов дед Саблин⁈

— Настя! — заорал я. — Буди деда!!! Внук приехал!

Да где же вы все⁈ Катнув бутылку в сторону, я выбил у одной милашки почву из-под ног, подхватил ее и закружился с ней на месте. Горничные бросились в разные стороны, а моя «дама сердца», ничуть не смутившись, принялась вырываться и охаживать меня кулачками.

И больно, однако! Я выпустил ее, развернул спиной и, схватив за шею, — чирк! — выпустил когти. Естественно, чтобы немного припугнуть озверевших барышень.

Девушка охнула и задрожала, но ее подружки смело направились к нам.

— Так, стоп! — зарычал я. — Я родственник! Позовите его сиятельство, глупые вы курицы! Эй ты, не раздави коньяк!

Но горничные, казалось, совсем спятили.

— Убить постороннего. Любой ценой, — отрезала одна из них.

— Любой ценой, — повторили остальные, в том числе и моя заложница. — Уровень опасности: красный. Активировать протокол «валькирия».

Я закатил глаза:

— Чего⁈

Мне, разумеется, не ответили — самая злобная служанка подхватила мой коньяк и запулила в пространство у меня над головой.

— Стой! — скрипнул я зубами и чудом поймал драгоценную бутылку. Этой секунды для заложницы оказалось достаточно — она пнула меня по ноге и освободилась.

Все пятеро тут же засверкали всеми цветами радуги, и я закрыл глаза ладонью.

Хреново… Похоже, с ними не договориться.

Они еще раз полыхнули, а потом ринулись на меня всем скопом — пятеро сверкающих птиц, объятым серебристым пламенем!

И тут между нами вклинилась искра. Мгновение, и все пятеро отлетели к стенам.

— Это что за черт⁈ — раздался знакомый голос, и об пол ударилось древко копья. — Все назад! Смирно!!!

Через секунду все пятеро снова стояли на ногах, дымясь и тяжело дыша. Настя стояла напротив них с крайне недовольным видом.

И она была… В ДЛИННОМ ПЛАТЬЕ С РЮШЕЧКАМИ⁈

—